В.К.Грабарь."Пароль семнадцать".

Задворнова, Московенко и Коновалова привели в училище матери. Женщины  тут же познакомились, и уже вместе готовили своих сыновей к экзаменам. В один из дней привел своего сына Володю и Андрей Григорьевич Полынько. Ему, как старшине, ветерану флота, тут же подчинили команду кандидатов, которых надо было доставить в санпропускник. Володя помнит, что в группе оказались В. Коновалов, А. Коваленко и А. Мирошин. К сожалению, теперь никто из них уже не может подтвердить Володины слова, а о санпропускнике вспоминают немногие, возможно, не все и побывали там...

Уже по тому, как ребята были одеты, было видно, что жили они в семьях разного достатка и воспитывались в неравных условиях.  Леша Мирошин, например, выделялся своей неимоверной клетчатой кепкой. Братья Козловские носили аккуратные прибалтийские школьные фуражечки, вызывавшие у нас смех. Впрочем, усмешек над собой они терпели не долго, первые наши драки начались тогда же и имели одну цель – сравняться! ...

Петр Сергеевич приучал нас к порядку, и сам любил порядок до педантичности. Он лично писал рубленными прямоугольными буквами бирки для стеллажей, где хранились учебники и для тумбочек, требовал, чтобы и в тумбочках и в стеллажах был идеальный порядок. После отбоя звучало его успокаивающее: «Когда глаза закрываются – другое место открывается». Мало кто мог миновать его проверку после помывки в бане. Петр Сергеевич был справедлив и  зря не ругал. У него была простенькая записная книжка в черном коленкоровом переплете. Первое время эта книжка казалась очень страшной. Он никогда не кричал, даже не повышал голос, но каждого провинившегося «брал на карандаш». Казалось, что от его цепкого взгляда не ускользало ни одно нарушение. Он обладал удивительной способностью появляться в нужное время в нужном месте. Если кто-то в азарте игры разбивал оконное стекло, он тут же без труда определял виновника, которого затем отправлял в стекольный магазин, и тут же ножом безжалостно дырявил футбольную камеру. Особенно от него доставалось Лёше Мирошину. К нему он каждый раз обращался так: «Нахимовец Мирушин, как ваше фамилие?»  Но, когда однажды вместо наказания он приказал нарушителям: Осипову и Беляеву, «взять в руки швабры и пройтись по классу», а те, взяв указанное, демонстративно прошлись - строем в колонну по одному - глаза у доброго Петра Сергеевича налились кровью, как у быка. Всему должна быть мера. Не сразу, но все его уроки усвоились...

Кажется, Лёша Мирошин тогда глотал хромированные шарики от спинки кровати и ел сырые лапки лягушки, по Горелику - купленной в зоомагазине напротив «Великана», по Крылову – пойманной в лагере, а по другим воспоминаниям лягушек глотал сам Горелик. Таково свойство памяти...

Не оценивая талант преподавателей истории, надо все же сказать, что из наших ребят получилось несколько квалифицированных историков. В. Зиборов – профессор, специализируется по древнерусской литературе, вместе с ним истфак ЛГУ окончил А. Мирошин. Про Мирошина можно точно сказать, что любовь к истории он вынес из училища. Он до того любил Наполеона Бонапарта, что даже пытался походить на него внешне...

У Леши Мирошина вечно под мышкой была книга академика Тарле «Наполеон». Из этой книги и из Лешиных уст его товарищи узнали о прославленных французских маршалах: Мюрате, Даву и др.  Леха считал, что в Бородинском сражении победили французы. И, как оказалось, это - не детская дурь, французские историки именно так и считают, но у нас такой подход вызывал возмущение, и Леша не раз получал тумака за отсутствие патриотизма. Поэтому у Лехи вскоре появилась своя армия, она ему была жизненно необходима, за верность себе он щедро раздавал ордена, вырезанные из бумаги. Против его армии собралась такая же. У той, однако, не оказалось достойного предводителя – никому не хотелось расставаться с глазом, чтобы походить на Кутузова. Алексей пошел в мастерские – вооружаться. Сначала он сделал маузер, но мастерски изготовленный из дерева тот лишь вызывал восхищение, а надо, чтобы боялись. И тогда был изготовлен действующий арбалет со всеми вылетающими из него последствиями...

Тот, кто хорошо декламировал на уроках, автоматически попадал в самодеятельность, и с ними ставили литературно-художественные композиции на юбилейные темы. В старших классах работал драмкружок. Горелик, Мирошин, Сиротинский и Валера Иванов разыграли пьесу «За власть Советов» о подвиге нашего разведчика в белогвардейском тылу. Роль разведчика играл Мирошин, а Сиротинский, конечно же, был белогвардейским офицером, причем, играл его с удовольствием...

Ни один рассказ о кораблях не обходится без страшилок о крысах. Крысы живут на корабле с самого его рождения. На «Кирове»  в силу его почтенного возраста их было чуть меньше, чем на «Авроре», но тоже хватало. Крысы завоевали все шхерное пространство корабля, бегали по палубе, даже научились скатываться по поручням, охватив их лапками. Ночью они с шумом пробегали внутри воздуховодов, мешая спать, и постоянно устраивали концерты. Проснувшись, можно было увидеть крысу у себя на груди, внимательно смотрящую тебе в глаза, как это случилось с Мирошиным. Было замечено, что эта крыса просто влюбилась в Алексея, оба они были длинноносыми. Иногда крысы падали на обеденный стол и не спешили с него сходить. Зато для дневальных они были настоящим развлечением, помогающим коротать ночное время вахты...

Двое из колебавшихся не решились или не сумели уйти из Нахимовского училища. Это Алексей Мирошин и Александр Сиренко. Ребята с явными задатками, заметными еще в детстве. Их судьба решалась уже во ВВМУ им. М. В. Фрунзе. И решалась очень тяжело. Алексей, в конце концов, станет историком, не совсем таким, как нам виделось, но все-таки. А Саша впоследствии станет скульптором и воплотит свои грандиозные замыслы...

Во «Фрунзе» окончили училище по специальности «Штурманская ВМФ»: Берзин, Калашников, Голубев, В. В. Иванов, М. Козловский, Петров, Комаров, Писарев. Окончили училище по специальности «Гидрография»: Александрович, Аносов, Горелик, Грабарь, Л. Козловский, Смирнов Е., Смирнов В., Строгов, Федоров. Не окончили училище штурмана Васильев, Хомко и гидрографы Мирошин, Сиренко. Последним двум, чтобы уйти из училища, пришлось «косить» под душевнобольных...

Примерно в это время, то есть с началом 1980 года  назрела необходимость, и представилась возможность организовать общую встречу всех наших выпускников. Но для этого надо было еще разыскать друг друга, и эту большую работу взял на себя историк Алексей Мирошин. Вокруг него собрался некий кружок активистов: Виноградов, Грабарь, Попов, Строгов и еще кто-то. И, наконец, 26 июля 1980 года спустя 15 лет после выпуска из училища наша первая встреча состоялась. Собралось 23 нахимовца. В основном уже ленинградцы. Из разных городов приехали Калашников, Московенко, Федоров, Петров, Мельниченко, Смирнов Е.

Эта и последующие встречи, конечно же, напоминали встречи многочисленной семьи. Но та первая более походила на встречу бойцов, просочившихся каждый  своим путем сквозь окружение. После всех недавно пережитых невзгод и лишений, они вновь собраны на родной территории.  Они вновь увидели родные лица. Теплота тех встреч не поддается описанию, их надо было видеть.