В.К.Грабарь."Пароль семнадцать". 

Когда многие уже сдавали экзамены, и состоялись первые зачисления,  привёз братьев-близнецов Козловских на собственном автомобиле их отец, полковник интендантской службы, начальник продовольственного отдела Балтийского флота.  Было это 28 августа...

Уже по тому, как ребята были одеты, было видно, что жили они в семьях разного достатка и воспитывались в неравных условиях.  Леша Мирошин, например, выделялся своей неимоверной клетчатой кепкой. Братья Козловские носили аккуратные прибалтийские школьные фуражечки, вызывавшие у нас смех. Впрочем, усмешек над собой они терпели не долго, первые наши драки начались тогда же и имели одну цель – сравняться! ...

Затем Н. И. Исаев был старшиной 5-й роты (15 выпуск), а в сентябре 1958 был назначен к нам в 3-й взвод и получил прозвище: сначала очевидное «сайка», а затем более сильное – «булка». Это прозвище, написанное на асфальте, Марк Козловский стирал несколько часов кряду. Николай Иванович был хорошим мужиком и грамотным помощником офицера-воспитателя...

В конце 50-х – начале 60-х годов эта игра уже не была столь массовой, и правил игры было трудно отыскать, а их свободная трактовка у нас сначала приводила к потасовке: у сильного всегда…  Но в дальнейшем, перед игрой мы договаривались о некоторых правилах. Например: бить подставку или нет; можно ли играть двух шаров, если между ними шар не проходит; можно ли при ударе отрывать ноги от пола и т.д. Часто возникал вопрос и о выигрыше.  Каков он будет? На деньги никогда не играли, не было принято, да и, откуда они?  А вот на щелбаны или компот – это, будьте любезны, завсегда «могём».

Но у братьев Козловских никакие правила не действовали. Они не пропускали случая, чтобы не подраться между собой или не напакостить один другому. И однажды в пылу схватки Марк, вдруг, схватил бильярдный шар и запустил им в Лёньку. Тот вовремя пригнулся, но шар попал в стену, отвалив от неё кусок штукатурки, и раскололся пополам. Мы с изумлением обнаружили, что он был сделан не из кости, а из какого-то прессованного материала. Случай был не единственный, шары приходили в негодность или терялись, а сукно стола имело тенденцию рваться, и настал момент, когда бильярд из ротного коридора убрали насовсем. Так что поиграть на нём нам довелось не более двух лет. Но навык остался. И в дальнейшем это помогало нам разгонять холостяцкую скуку в закрытых гарнизонах...

Особенно мы не терпели ребят с претензией в манерах. Эдаких «аглицких снобов». Этикету нас специально никто не обучал, и в нашем тогдашнем, детском понимании морской офицер – это несколько грубоватый по причине суровости моря, ладно сбитый атлет. А манерные, жеманные ребята – не мужчины вовсе. И, если такие появлялись, то возникало желание привести их в общий со всеми меридиан.

Первым этапом перевоспитания «сноба» было истребление у него чувства брезгливости. Для этого достаточно было опустить палец в его кружку, и при этом грустно доложить всему столу: «А компот-то сегодня тёплый!». Брезгливый мальчик после этого естественно свой компот уже не пил, на радость соседям. Так продолжалось до тех пор, пока он не переставал обращать внимание на фокусы соседей. Он становился таким же, как и мы все. Моряк – не барышня, в обморок не упадет! Братья Козловские могли вылить компот один другому на голову, и – ничего! ...

Перед зданием училища с юга, на месте нынешнего сквера с фонтаном, были оборудованы спортивные площадки: баскетбольная, волейбольная. Зимой на их месте заливался каток. Володя Полынько во время игры в снежки упал от подножки, которую ему подставил Голубев, ударился ухом о скамейку, и сутки провел в санчасти. А Марку Козловскому после удара Калашникова головой во время игры в футбол теннисным мячиком пришлось накладывать скобки на рассеченную бровь...

В марте Козловский Марк нашел наручные часы с браслетом и передал своему воспитателю для возврата потерявшему. Марку Козловскому объявлена благодарность, а судьба часов не известна. Наверное, это был единственный случай в жизни Марка, когда его погладили по головке. Учебный год после окончания пятого, шестого и седьмого классов заканчивался поездкой в лагерь – лагерным сбором...

После встречи выпускников Грабарь и Марк Козловский отвезли Бориса Афанасьевича домой. Лера нас не ожидала и была по-домашнему, в папильотках. Марк, аж, протрезвел – что делает с людьми время! Грабарь же после побывал у них еще раз. Пригляделся – нет, Лера была все та же: веселая, добрая, заводная! Было много воспоминаний. Прощаясь, спросил у Бориса Афанасьевича, как здоровье? – «Пить не бросил, курить не бросил, значит - хорошее». Через полгода он умер. На следующую нашу встречу пришла их дочь Маринка. Взрослая женщина держала за руку дочку, такую же, какой мы знали когда-то Маринку и помнили ее все эти годы...

Те семь лет, которые мы носили нахимовскую форму, срок для моды  большой, и если посмотреть пристальней, то пик зауживания брюк был, когда мы еще трогать форму едва решались. А в одиннадцатом классе Козловский Марк первый из нас и единственный придал своим брюкам форму «конус вниз» и тем самым опередил время.

Интегральный нахимовский стиль, пожалуй, ярче всего проявлялся в облике парадного батальона. Его можно определить тремя словами: чистота, ладность, скромность. И это имеет свои объяснения. Поскольку организм нахимовца и его тельце еще не оформлены окончательно, то любая экстремальность в форме его одежды выглядит смешно и нелепо. Но, как только строй распускают, все интегральное становится дифференциальным...

В 9-м классе, о котором собственно и идет сейчас речь,  рота участвовала в парадах дважды. В ноябрьском параде 1962 года и майском 1963-го. Мы уже составляли костяк парадного батальона. К этому времени ребята заметно подросли. Все в разной степени, но даже те, кто не мог похвастаться ростом, продвинулись на одну две шеренги вперёд, их рост – 1 м 66 см. Значительно подросли братья Козловские, Задворнов, Назаренко, Монахов, теперь они стояли в середине строя...

В девятом, кажется, классе Володя Коновалов, Марк Козловским и Слава Калашников вошли в сборную училища по военному троеборью. Оно в себя включало: метание гранаты-«лимонки», стрельбу из АКМ-47 (автомат Калашникова модернизированный) и преодоление 600-метровой полосы препятствий в военной форме  с АКМ за спиной. Пошли они в этот солдатский вид спорта с одной целью – побывать в г. Киеве, где в августе 1963 года должна была состояться 7-я спартакиада суворовских и Нахимовского училищ. Эти игры проводились раз в два года. А у Марка в Киеве тогда жили родители. Вот он и завлёк их всех в эту секцию. В Киев они не попали. Но зато перед этими соревнованиями они от души настрелялись из автомата на стрельбище в Стрельне. А через два года эти игры были проведены в Петродворце на базе Высшего военного командного училища им. С.М. Кирова.

Для курсантов общевойскового училища преодоление полосы препятствий было основным предметом, и даже входило в госэкзамены, они её просто рвали зубами. Суворовцы поспешали за ними, а наши, конечно же, заняли последнее место. Ведь тренировки  у них проходили в основном на спине. Полностью всю дистанцию полосы препятствий Калашников пробежал только однажды – на соревнованиях, и в конце её думал, что отбросит копыта. Спорт этот был воистину лошадиным. Марк тогда и вовсе сошёл с дистанции. Кстати, тренировались они на стадионе КВИФК (Краснознамённого военного института физической культуры), который являлся военным филиалом института им. Лесгафта. По сходности аббревиатур, вероятно, это был институт КВИФКиС им. В. И. Ленина, его закончили Локотецкий -1952 и Шатохин - 1958...

После отчисления Петров почти год работал на судостроительном заводе, и  в январе 1964-го вновь поступил в Нахимовское училище и вновь оказался с нами. Место Хрущалина в окружении Коли теперь занимали Кошара-Васильев и Марк Козловский (последний теперь вместо Хрущалина помогал ему «крутить» фильмы)...

Мы достигли 18 лет и, как и все граждане теперь участвовали в выборах в Советы народных депутатов. Участок для голосования был организован на «Авроре». В том же самом месте нам еще предстояло встретиться через тридцать лет совсем при других обстоятельствах, совсем в другой стране.

За это время в партии побывали почти все из нас. Тут уж никуда не денешься. Всем на определенном этапе службы приходилось «сдаваться». Моисеев вступил в партию только в 1981 г. Конечно, он имел возможность высказываться довольно резко на семинарах по марксистско-ленинской подготовке, а Марк Козловский ради красного словца мог положить свою судьбу. Такие ребята искажали себе нормальный карьерный рост по службе. Это – лемма, недоказуемое утверждение, как сказала бы Надежда Александровна. Удивительно, что и Александр Сиренко вступил в партию, едва закончив ВХПУ им. В. Мухиной, не избежал партийных тенет и бунтарь Коля Петров...

Во «Фрунзе» окончили училище по специальности «Штурманская ВМФ»: Берзин, Калашников, Голубев, В. В. Иванов, М. Козловский, Петров, Комаров, Писарев. Окончили училище по специальности «Гидрография»: Александрович, Аносов, Горелик, Грабарь, Л. Козловский, Смирнов Е., Смирнов В., Строгов, Федоров...

На Балтике на лодках служил командиром группы ОСНАЗ Аркадий Моисеев. На надводных кораблях штурманы: Комаров (командир БЧ-1 БПК), М. Козловский (СКР пр. 51), С. Попов и В. Писарев (морской тральщик пр.266М). Командиром БЧ-2 на БПК проекта 1135 «Сторожевом» был Виноградов...

Еще одна курьезная встреча наших однокашников состоялась в Кронштадте. Туда, в бригаду учебных кораблей, после двух лет службы, попал вместе с кораблем (СКР пр. 51) его командир БЧ-1 Марк Козловский. Потеря качества службы (теперь корабль стал учебным) не устраивало Марка, и он списался на берег в учебный отряд. Новое качество Марку показалось еще ниже, и, тем более, ниже его способностей. И  в присущем ему стиле Марк пустил службу под откос.

Однажды в учебном отряде, где служил Марк, состоялись сборы руководящего состава учебных заведений флота. Занятия проводились в кабинете, которым заведовал капитан-лейтенант М. Козловский. А в сборах принял участие командир одного из учебных отрядов КБФ подполковник В. Щукин. Так однокашники вновь встретились на учебной скамье. Разница в званиях, однако, не помешала им эту встречу отметить. Гостеприимство Марка испытал на себе не один из нас...

Причудливость Саши переходила в чудаковатость. Служил он весьма посредственно. Попал в политработники. В 1989 - 1991 годах служил во Флотском экипаже на Красной горке, там во время собирания грибов в тамошних лесах его посетили кронштадцы: Грабарь и М. Козловский, затем он пропал из поля зрения… И вдруг Саша замелькал на экранах телевизоров.