Страницы биографий выпускников 1951 года. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.

 Софронов (Сафронов) Валентин Всеволодович. Родился 11.07.1934г. В ЛНВМУ с 1945г. Окончил Высшее военно-морское инженерное училище им. Дзержинского, кораблестроительный факультет. Начал службу на Балтийском флоте в Аварийно-спасательной службе (г. Лиепая). В 1958 г. был назначен на Северный флот в научно-испытательную часть новоземельского полигона. В 1958-1962 гг. участвовал в ядерных испытаниях, выполняя геофизические наблюдения, анализ данных испытаний, прогнозирование и контроль безопасности. Дальнейшая служба проходила в научно-исследовательских институтах в Ленинграде, в Подмосковье, в Москве. В 1975-83 гг. - начальник вновь созданного научно-исследовательского института в Москве Являлся руководителем исследований в Минобороны по контролю ядерных взрывов и испытаний. В 70-х и 80-х годах участвовал в международных переговорах и в разработке договоров по ограничениям и полному запрещению ядерных испытаний. В 1986 г, уволен в запас по болезни. Генерал-майор-инженер запаса. Ветеран подразделений особого риска. После увольнение - в Российской Академии наук. С 1988 по 1993 гг. - начальник управления оборонных исследований Высшей Аттестационной Комиссии при правительстве СССР (РФ). С 1995 года по возвращении в Ленинград - заместитель по научной работе директора Научно-исследовательского Центра экологической безопасности РАН, Ведет работы по безопасности ядерного оружия и объектов особого риска. Профессор Санкт-Петербургского Горного института. Доктор технических наук. Автор около 200 научных работ и изобретений по различным проблемам прикладкой геофизики, I безопасности, эффективности контроля и управления.

В.В.Софронов. Корабелы из четвертого выпуска нахимовского училища. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951." СПб 2001.

 После окончания Нахимовского училища шесть человек учились в Высшем Военно-Морском училище имени Ф.Э.Дзержинского: В.В.Волгин, В.А.Молчанов, В.В.Софронов и Н.В.Шалонов – на кораблестроительном факультете,  А.Н.Чуприков и  С.А.Юзефович – на факультете автоматики и телемеханики.

Учебный год здесь начинался позже, чем везде и мы   вместе с поступавшими в училище с флотов и медалистами из школ (которые не сдавали экзамены) были отправлены в лагерь вблизи Рощино. Дзержинка, хотя училище и инженерное,  была тогда примером в области общевойсковой подготовки. Так что нам устроили жизнь по курсу молодого бойца: строевые занятия, физподготовка, служба в карауле. Шел сентябрь – октябрь. Бывали заморозки. Простудился и серьезно заболел Сережа Юзефович. Думали, с кем не бывает… Пройдет. Но позже, уже в училище, появились осложнения на почки.  Сережу отчислили по болезни, но прожить ему довелось после этого недолго … 

Срок обучения   составлял пять лет и десять месяцев. С 1951 года и до окончания нами училища в 1957 году кораблестроительный факультет располагался в Инженерном замке. Замок оказался громадным и мы занимали всем факультетом не более четверти или трети его. При этом в основной части помещений нога человека не ступала десятилетиями. Начало учебы заключалось в проведении авральных ремонтных работ по подготовке кубриков, классов, столовой, служебных помещений.  Мыли, драили, красили. Заодно закрашивали и исторические  ценности. Спохватились через три года. Сейчас идет реставрация…

Кораблестроительный факультет всегда был на особом счету. Так что нам довелось получить солидную математическую подготовку и освоить весь круг проблем кораблестроения. Все нахимовцы учились хорошо и, благодаря полученной закалке  без особых проблем справлялись с трудностями службы в  дзержинке. 

В 1956 году к нам на факультет приезжал Главком Адмирал флота Н.Г.Кузнецов. В наш перерыв после обеда, без свиты и по делу. Перед преподавателями и курсантами примерно в течение часа он говорил о проекте новой кораблестроительной программы, о проблемах, связанных с ядерным оружием. Спрашивал у преподавателей о нуждах факультета. Заканчивая, сказал: «Вы будете строить новый флот!».  Мы все загорелись…

Случилось иначе. Хрущев смотрел на военно-морские дела иначе. И за полгода до выпуска посетил  нас новый главком. Три дня  не учились, все драили, в день прибытия нас построили в выходной форме и мы ждали его часа полтора. Потом он прошел по помещениям в сопровождении начальства под команды «Смирно» специально подобранных горлопанов и … уехал.

Мы успешно защитили дипломные проекты кораблей, стали лейтенантами и получили назначения на флот.  На флотах не знали, куда нас девать. Назначали на должности начальников физподготовки, начальников оркестров и т.д.  Больше всего повезло Славе Волгину – он стал командиром трюмной группы крейсера. Я в связи с отмеченной в аттестации склонностью к научной работе был назначен на непонятную кадровикам должность инспектора АСИ АСО в Лиепаю. Позже выяснилось, что это – помощник начальника вещевого склада.

С годами все утряслось и все стали работать по специальности, причем без больших усилий со стороны нас самих. Слава Волгин после службы на кораблях служил в ЦНИИ ВМФ. Коля Шалонов после службы в Феодосии также оказался в ЦНИИ ВМФ научным сотрудником и наблюдающим за строительством ПЛ. Володя Молчанов с самого начала попавший в аварийно-спасательную службу, был переведен в 40 НИИ ВМФ. Я  был переведен для службы по специальности в той же части, куда был назначен первоначально, а затем направлен на Север в научно-испытательскую часть полигона.

Нахимовское воспитание и знания, полученные в училищах, обеспечили  нормальную службу везде, куда мы были направлены. 

Софронов В.В. После Нахимовского. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951." СПб 2001.

 Два обстоятельства определяли мою судьбу: я ленинградец и нахимовец.

Я – коренной ленинградец и потомственный петербуржец. Здесь жили и пользовались уважением  мои деды и прадеды, мои родители.

В войну родные защищали город. Дети отправлялись в эвакуацию. В августе 1941 меня опоздали посадить на поезд, который разбомбили фашисты. Позже были эвакуация и начало школы. Тяжелое возвращение в 1944-ом.  Отец еще на фронте. Город  в развалинах, трамваи и автобусы с фанерными окнами, окна с крестами бумаги. В блокаду погибли от голода остававшиеся в городе родственники.  Квартира пуста, на кухне «буржуйка» с блокады.  

Пошел учиться сначала в 222-ю, а позже  210-ю   школу на Невском. На ней сейчас памятная надпись о том, что эта сторона при обстреле особенно опасна....

 Жить было трудно. Я оказался предоставленным сам себе. Учеба ухудшалась. «Ехал» на началах, которые дала еще  бабушка до войны. Она приучила меня к чтению, научила и математике. 

 В 1944 году было объявлено о создании суворовских и нахимовских училищ. И хотя  я мало что понимал по малолетству и не бредил морем, мечта  поступления в нахимовское меня захватила.

Мама была довольно известной певицей Ленинградского Малого оперного театра. Она вместе со своими руководителями ходила с просьбой обо мне к Н.Г.Изачику. Как и многим поступавшим среди года мне были устроены персональные экзамены. На них я заслуженно получил пятерки по литературе и по русскому у замечательного Вознесенского (с каверзными проверками «винегретов» и «вокзала»), по математике и по немецкому, и не двойки, а единицы за географию и естествознание у всегда уважаемой мною Н.И.Павловой. И меня … приняли.  

Спустя много лет году в 1981 - ом я случайно ехал в поезде Москва - Ленинград с бывшим командующим флотом, потом начальником Академии адмиралом Орлом. Мы оказались в одном купе - адмирал и я - генерал. Он был уже достаточно стар.  Говорили о войне, вспоминали с позиции своего возраста  время после войны, говорили и о нахимовском, и об  Изачике. Вдруг Орел мне говорит, дескать Изачик как начальник всем был хорош, но вот только принимал в училище бог знает кого, даже детей артистов. Я рассмеялся …

Мы все обязаны своей судьбой Нахимовскому училищу. О нем каждый из нас, наверное, может говорить бесконечно. Главное, за   6 – 7 лет учебы каждый определялся человеком.

Перед выпуском все писали рапорта с желаниями относительно дальнейшей учебы.  Я написал – в училище имени Дзержинского,  хотя и знал, что по желанию назначение гарантировано только медалистам. Учились к окончанию все мы неплохо и на медали реальных претендентов было много. Однако,  получив на последнем экзамене тройку по английскому, я лишился всяких шансов  и оказался в основном списке - в  училище подводного плавания. Но о моем желании быть инженером в Нахимовском знали.  Мне говорили, что преподаватели цикла  Широков и Катков с поддержкой воспитателей рекомендовали меня в инженерное училище. Решение принимал начальник ВМУЗ. 

В итоге я окончил кораблестроительный факультет Высшего Военно-Морского инженерного училища имени .Дзержинского, в котором почти шесть лет провел за  партой с Колей Шалоновым. 

 Служба началась с казуса. По учебе и с учетом «студенческих» научных попыток, в выпускной аттестации отметили мою склонность к научной работе. С учетом этого кадры Балтфлота решили меня назначить на непонятную им должность инспектора АСИ АСО ОДАСС  в Лиепаю. Оказалось - это что-то вроде кладовщика на складе с паклей и тросами. Правда  комдив   разрешил   одновременно выполнять обязанности инженера.  В этом качестве я выходил на аварии, на инспекторские проверки готовности ПЛ по вопросам АСС. В бригаде подплава  встречался с нашими  Кауровым,  Родных, Зориным… 

В конце 1957 г   дал согласие на два предложения – в АСС флота и научным сотрудником на Север (куда – не известно, три года без семьи, двойной оклад.

Первым пришел приказ Главкома и я оказался на новоземельском полигоне в научно-испытательской части

После нахимовского училища это  второй важнейший поворот в моей судьбе.

С этого момента занимаюсь научной работой. Я попал в научную систему, созданную Курчатовым. Были четкие задачи работ, полная личная инициатива и ответственность, действительная свобода творчества,. Все было абсолютно ново и ужасно интересно.

 Выполнял исследования процессов формирования и распространения физических полей мощных взрывов, проводил приборные наблюдения. Мне удалось впервые получить некоторые закономерности  формирования и распространения ударных и акустико-гравитационных  волн  в  атмосфере и, в частности,  разработать методики оценки полей на больших удалениях при сверхмощных взрывах, которые тогда еще только предполагались.

Во время работ 1961-62 гг стал научным руководителем группы геофизических наблюдений, выполнял прогнозирование возможной опасности и обеспечивал контроль.  

С 1961 г служил в Ленинграде, продолжал работы по  физическим полям, увлекался разными математически интересными задачами, в том числе по разработке методов  анализа  результатов   наблюдения и оценки характеристик источников. Они были  использованы   при   контроле испытаний ядерного оружия США, Францией и Китая.

В 1972 году мне предложили перейти  в Физико-технический институт МО  в  Сергиевом Посаде  в качестве начальника управления. Это было время выдвижения молодых кадров повсюду. И я оказался руководителем коллективов в пару сотен специалистов в возрасте моложе большинства подчиненных. Коллектив вел разработки по проблемам анализа слабых физических полей и созданию специальных информационных систем обнаружения.

В 1975 году стал начальником вновь созданного в Москве специального научно-исследовательского института Минобороны по этим проблемам и, как руководитель головной  организации, осуществлял руководство комплексом научных исследований, работой координационных советов и ученых советов Минобороны в этой области. Довелось тесно взаимодействовать со многими институтами Академии наук, Минобороны и промышленности, близко общаться и по делу, и просто по-человечески со многими интереснейшими людьми.

Наши работы имели государственное и международное значение. С 1974 года велись переговоры об ограничении и запрещении испытаний ядерного оружия. Я являлся советником и членом делегации СССР на  переговорах  с делегациями США и Великобритании, был соруководителем   совместной рабочей группы по выработке процедур и статей, касающихся центральной проблемы - проблемы контроля и проверки соблюдения договоров (1974, 1976 гг и проектов договоров до срыва разработки президентом США в 1980 г).

Вдоволь пообщавшись с американцами и иностранцами, повидав «зарубеж»  в те годы, я  только укрепился в  убеждениях, которые нам прививались с детства. Мне не понравилась Америка, как и не нравится то, что пытаются повторить по ее образу и подобию в нашей стране.

Люди, с которыми мне довелось тогда общаться, преданно служили Родине и знали, что и как надо делать для процветания и укрепления могущества. Но не все думали так…

Институт был уникален по широте рассматриваемых проблем. Было немало трудностей в его формировании и обустройстве. Нужен был творческий и сплоченный коллектив. А в Москве его создание  - дело непростое. И потому я был особенно рад приходу в институт моряков и особенно    Юры Каурова.. Юра, с нахимовским воспитанием и с опытом многолетней работы на Новой Земле, быстро проявил себя. Многие тогда молодые ребята обязаны ему своим становлением. Кроме того он вскоре стал и Лауреатом Государственной премии. Для меня существенной моральной поддержкой было в те годы  общение со старыми и надежными друзьями – нахимовцами.  

В 1978-1983 гг  в институте были разработаны программы и организованы  комплексные исследования   новых  возможностей контроля с использованием наших систем.  Задачи были поддержаны руководством, одобрены  в ВПК, в Академии наук.

Однако в этот период мой институт был переподчинен. С требованиями нового начальника  и с непривычным стилем очковтирательства я согласиться не мог. В итоге в 1983 году был отстранен от должности и стал начальником специальной военной кафедры Московского инженерно-физического института..

Я горжусь формулировками   акта проверки, который стал основанием для решений. Например,      в качестве основных замечаний было сказано: «…по личной инициативе генерал-майора В.В.Софронова в институте развернуты исследования по контролю безопасности атомной энергетики, АЭС, контролю НЛО, мощных землетрясений…». 

До катастрофы на Чернобыльской АЭС оставалось еще три года, и несколько лет до катастрофического землетрясения в районе Спитака  …

Вскоре мой институт был возвращен в Главк и несправедливость решения относительно меня была установлена официально. Однако моей судьбы это не изменило. Возможно, к лучшему. В те годы было немало странных решений. Близились 90 – е годы.

В 1986 году после операции я был уволен в запас по состоянию здоровья.

В период с  1988 по 1993 гг по приглашению Председателя Высшей Аттестационной Комиссии  при СМ СССР  академика Е.И.Шемякина работал одновременно в ВАКе, был  членом коллегии  - начальником управления (отдела) оборонных проблем науки и техники. По характеру должностных обязанностей руководил всей деятельностью по экспертизе и присуждению ученых степеней в стране по  закрытой тематике по всем специальностям от философии до физики и, конечно же, по всем вопросам военной специализации, кораблестроению, авиа и ракетостроению. Было приятно встречать знакомые фамилии и принимать участие в научной судьбе старых друзей. 

После увольнения из Вооруженных сил и до настоящего времени работаю в организациях Академии наук: в Институте Физики Земли, Институте Динамики Геосфер в Москве, а с 1994 года – в Научно-исследовательском Центре экологической безопасности в Ленинграде (Санкт-Петербурге).

Работа в институтах Академии наук позволила продолжить исследования привычного круга задач. Мною выполнено и опубликовано около 200 научных работ, включая около 30 монографий и более 20 изобретений. Кандидатская диссертация (1965 г) посвящена изучению полей давления в атмосфере,  докторская (1972 г) – проблеме обоснования специальных информационных систем. Общими направлениями  работ являются геофизика,  включая  естественные  и  антропогенные  процессы  изменений параметров среды (акустические, сейсмические, геодинамические и электромагнитные явления, комплексные проявления), а также проблемы риска, эффективности информационного обеспечения принятия решений и управления.

Продолжаю исследования в общем направлении комплексного изучения динамики природных и антропогенных процессов с позиций безопасности государства и человека.     В числе актуальных проблем, которые удалось поставить, решить или определить методологию решения:

-          Концепция и Генеральная схема Гос. экологической информационной системы (1991 г),

-          Разработка методологии оценки взаимного влияния политики в области экологии и военных доктрин США и СССР (1992 – 1993 гг),

-          Экспериментальное и теоретическое исследование факторов безопасности макросистемы «ядерное оружие – окружающая среда» (1996 г)

-          Исследования по развитию методологии анализа и оценки приемлемого экологического риска по комплексу технологических, экологических и экономических показателей (2000 г)

-          Концепция Комитета по проведению подводных работ особого назначения по ликвидации опасности от радиоактивных и химических источников, разделки металлоконструкций (1993 г),

-          Работы по обоснованию вопросов контроля окружающей среды в  системах  управления и принципов принятия решений (1992, 1994, 1997 гг),

-          Постановка и разработка проблемы исследования и обеспечения устойчивости старых зданий и уникальных сооружений в условиях современных изменений состояния окружающей среды.

Оставляю этот перечень здесь для памяти. Кое-что продолжаю. Все это далеко от нормальной реализации. Пока что дела  решаются  либо с заказанными выводами, либо без научных аргументов. Общаться же для реализации идей с современными «политиками» или обращаться к Соросу и в подобные подконтрольные фонды   считал бы постыдным.

В последние годы начал активную  преподавательскую деятельность   по проблемам риска, экологии, безопасности. Профессор Санкт-Петербургского Горного института и Балтийского института экологии, экономики и права.  

В наше тяжкое для страны время общение со студентами, среди которых немало думающих  и стремящихся к служению отечеству,  вселяет надежды на будущее.

Я говорю им то, что думаю, и рассказываю то, что знаю, видел и пережил с позиций ленинградского нахимовца 1951 года выпуска.

Луцкий, Анатолий Николаевич.  За прочность прочного корпуса : Воспоминания подводника - ветерана "холод. войны". - СПб. : Гангут, 2002.

Как-то, уже в наше время, сидим за дружеским столом после парилки дома у Вали Софронова. Я между «делом» поделился своими воспоминаниями, и Лёня Нечаев, уникальный хранитель подробностей нашего «воспитонского» детства, говорит:

— Ищи истоки там, в детстве, в Нахимовском... 
Санкт-Петербургский Научно-исследовательский Центр экологической безопасности Российской Академии наук. Centre for Ecological Safety.

Организован 19 марта 1991 года в составе Санкт-Петербургского Научного Центра РАН на правах института. Является структурным подразделением Российской Академии наук. Основным источником финансирования является бюджет РАН.
Институт выполняет междисциплинарные фундаментальные и прикладные научные исследования в области экологической безопасности.
Директор НИЦЭБ РАН - д.э.н.,проф. Донченко Владислав Константинович
Заместители директора по научной работе - д.т.н.,проф. Софронов Валентин Всеволодович - д.г.-м.н., проф. Питулько Виктор Михайлович pit@science.dux.ru
Ученый секретарь - к.ф.-м.н. Романюк Людмила Павловна
Заместитель директора по общим вопросам - Котов Андрей Андреевич

СОСТАВ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АТТЕСТАЦИОННЫХ КОМИССИЙ на 2001 год 510500 ... 013100 “Экология”.

Члены комиссии:

10. Софронов Валентин Всеволодович - доктор технических наук, профессор, зам.директора по научной работе Научно-исследовательского центра экологической безопасности Российской Академии наук

ПРОЕКТ "ЭКОИНФОРМАЦИОННАЯ СИСТЕМА ДЛЯ ОЦЕНКИ И ВЫБОРА РЕШЕНИЙ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ЭКОЛОГИЧЕСКИ БЕЗОПАСНОГО РАЗВИТИЯ И ПУТЕЙ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ РЕГИОНА". В.В. Софронов, д.т.н., профессор. Экологическая Безопасность No 01(07) 1997г. статья 6.

Софронов В.В. От первого ядерного испытания к ядерному паритету в решении проблемы безопасности и мира. Доклад на заседании в Смольном. Мат. конференции, посвященной пятидесятой годовщине первого испытания ядерного оружия в СССР. СПб, Мэрия, 1999.

Воспоминания о встречах с Ю. Б. Харитоном. 16.02.2004. КАУРОВ Георгий Алексеевич.

Вспоминается мало известный эпизод, когда благодаря прямому вмешательству Ю.Б. Харитона было исправлено ошибочное решение Генерального штаба о переподчинении Специальной службы контроля за иностранными ядерными испытаниями от заказывающего и эксплуатирующего ядерное оружие Главного управления Министерства обороны Химическим войскам. Как известно, Специальная служба была создана для контроля за иностранными ядерными испытаниями и получения экспериментальных данных об особенностях испытываемых зарядов. Необходимую информацию специалисты получали путем измерения характеристик физических полей, сопровождающих ядерные взрывы, и поэтому понять и полезно использовать ее могли лишь физики-теоретики, конструкторы и другие создатели ядерных боеприпасов. Основные методики измерений были разработаны известными советскими учеными Е.К. Федоровым, М.А. Садовским, С.Н. Верновым, Б.В. Курчатовым, А.И. Устюменко и др.

Решение о передаче этой службы в Химические войска для разработчиков оружия означало потерю важной информации. После директивы Генерального штаба о переподчинении службы пробивной начальник Химических войск генерал–полковник В.К. Пикалов, мечтавший занять пост заместителя министра обороны, приступил к кадровым преобразованиям. Прежде всего был отстранен от должности начальника НИУ специалист по контролю за ядерными испытаниями генерал-майор В.В. Софронов, доктор технических наук, профессор. Готовились к увольнению или переводу из Службы и некоторые другие специалисты.

НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ В.И.ВЕРНАДСКОГО (истоки ноосферной философии). В.Б. Сапунов. Автор благодарит В.В.Софронова за помощь в получении материала к данной статье.