Страницы биографий выпускников 1951 года. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.

Груздев Владилен Константинович. Родился 6.09.33. Поступил в ЛНВМУ в 1947 г. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, штурманский факультет. В 1955-1965 гг. служил на Тихоокеанском флоте штурманом на подводных лодках XV проектов 613 и 641. В 1960 г. окончил ВОЛСОК по штурманской специальности. Не раз бывал в "автономках" Однажды в районе о.Окинава ПЛ после ее обнаружения гидроакустическими станциями американцев ушла от контроля на предельных глубинах. Несмотря на риск "проваливания" (как это было с американской АПЛ "'Трешер"). В 1965-1980 гг. служил в подразделениях гидрографической службы ВМФ. С 1980 г. в запасе. Капитан 2 ранга запаса. После увольнения в запас работал в А.Н.Крылова, плавал на различных гражданских судах река - море загранплавания Беломорско-Онежского пароходства. Работал в военкомате, а затем в течение 8 лет начальником отдела кадров проектно-конструкторского бюро легкой промышленности. Инвалид 2 группы.

Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.

В Ленинграде в разном составе (увы, мы болеем…) почти ежемесячно  встречаются:   Болотовский, Волгин, Заморев, Коржавин, В.Кузнецов, Лихачев, Луцкий, Макарычев, Нечаев, Софронов,  Тузов, Федоров, приезжают Олейник и Лей. Поддерживаем постоянную связь с Адашевым, Внуковым, Морицем, Добрышиным, Груздевым …

В.К.Груздев. Воспоминания бывшего воспитанника Ленинградского нахимовского училища. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951." СПб 2001.

Проходя мимо здания Нахимовского училища, я каждый раз задерживаю свой взор на окнах 4 – го этажа, где был наш класс, в котором я учился несколько лет.

Поступил в училище я в 1947 году, благодаря помощи адмирала Байкова И.И., который был сослуживцем моего отца. Время то было для моей семьи очень тяжелым. Нас у матери было трое (я – старший). Отец, инвалид Великой Отечественной войны 1 группы, лечился в подмосковной больнице, а мы испытывали нужду.

Помню, как впервые вошел в класс училища. Встретил меня воспитанник Бородин и сказал: «Давай стыкнемся!». Я ответил, что причин для этого не вижу и его совсем не знаю. Мой ответ, видимо, его удовлетворил, да и не только его. И меня приняли в коллектив. Парту мне определили «на камчатке». Из дисциплин учебы для меня новыми были только второй иностранный язык (из немецкого и французского я выбрал последний) да танцы, которым нас обучал В.Б.Хавский. Из-за этих танцев, по которым в четверти я получил двойку, был лишен зимнего отпуска.

Преподаватели были все хорошие, к нам терпеливые. Исключение, пожалуй, составлял преподаватель Конституции, который, как от выражался, «на брюхе прополз до Берлина». Наши шалости его раздражали и он нередко срывался на крик. Сейчас стыдно осознавать, что мы, мстя ему, поступали плохо, устраивая «ловушки» на входных дверях в класс.

Офицеры-воспитатели первое время менялись часто. Особенно запомнился Генрих, который танцевал лезгинку перед нами с кортиком в зубах. В последние годы учебы в училище к нам пришли хорошие и грамотные офицеры-педагоги Ляшок и Карпенко, которым мы весьма благодарны за их воспитательный труд, терпение и порядочность.

Большое впечатление оставили летние периоды пребывания в училище. Вначале – практика в лагере на берегу большого озера, затем на парусниках «Учеба» и «Надежда». На «Надежде» я впервые в жизни попал в шторм на переходе из Таллина в Кронштадт. Впечатление было не из приятных.

Последний год пребывания в училище был связан с историческим крейсером «Аврора», на котором мы жили и учились. Этот период запомнился душными и жаркими классами в помещениях корабля, напряженной подготовкой к выпускным экзаменам и борьбой с крысами, которых на корабле было очень много.

Запомнился выпускной вечер. Нам официально было разрешено выпить спиртное – по 250 грамм портвейна. На концерт были приглашены и выступили на нем народные артисты СССР М.И.Жаров, Е.Н.Гоголева и Е.Д.Турчанинова. Для нас это была большая честь.

Чтобы не сложилось впечатление, что нахимовцам первых выпусков было легче, приведу несколько фактов.

Ежегодно мы участвовали в авральных работах по выгрузке с барж дров, поленницы многометровой высоты которых закрывали почти весь забор во дворе училища. Труд был изнурительный и мы очень уставали. Кроме того после войны кормили нас , нахимовцев, явно недостаточно и мы всегда ходили полуголодные. Многие из нас подкарауливали машины с овощами, которые разгружались у входа на продсклад, и таскали капусту, брюкву, морковь. Однажды меня и еще одного товарища поймали на воровстве капусты и отвели к начальнику училища. После выволочки на ковре вкус сырой капусты пришлось надолго забыть.

Важным событием для училища и каждого из нас было участие в праздничных парадах на Красной площади в Москве. В период подготовки к параду уплотнялись и менялись учебные планы, ежедневно по несколько часов приходилось заниматься строевой подготовкой. Но все трудности окупались впечатлениями от поездки в Москву. Помню, с каким восторгом я рассказывал родственникам и знакомым, как видел Сталина и членов Политбюро на трибуне мавзолея, как видел первые реактивные самолеты, пролетавшие над Красной площадью, как с экскурсией посещал мавзолей Ленина, Большой театр и другие театры Москвы.

Нахимовское училище воспитало нас патриотами своей Родины, заложило в нас чувства коллективизма и флотского братства.

Училище дало мне путевку во флотскую жизнь, породнило с морем, научило стойко переносить тяготы и лишения военной службы, помогло лучше изучить и освоить морское дело, дало даже то, что не давало высшее военно-морское училище (например, шлюпочную подготовку, знания по истории русского флота).

За все это огромное спасибо и низкий поклон тебе, Ленинградское нахимовское училище!