Зарегистрирован на сайте. Чтобы узнать его координаты, написать письмо, обратитесь в раздел "Личное дело".
Питонские стихи. Прислал Коваленко Ян Альбертович 28.04.2007.
…ХОДИЛИ МЫ ПОХОДАМИ…
…Вспоминаю один из дальних походов… В тот год мы были на «Хасане». В один из солнечных дней, которых так мало в Южной Атлантике, нахимовец Жильчик готовил свою БЧ-2 к ракетным стрельбам. Ничто не предвещало неудач, и мы очень огорчились, когда вместо учебной цели был нечаянно потоплен эсминец «Шеффилд». В тот же день нахимовец Кутько, пилотируя противолодочный вертолёт, войдя в азарт, потопил аргентинскую подводную лодку. Но случались у нас и из ряда вон выходящие события. Капитан 2 ранга Строгов распрямлял эмблему на капсюле крылатой ракеты. Весь экипаж корабля доблестно удерживал пытавшуюся улететь ракету, проявив при этом высокую боевую и морально-политическую подготовку. Весь экипаж был представлен к наградам, а капитан 2 ранга Строгов награждён орденом Победы. Во время практики нахимовцы много уставали и, в свободное время, часто отдыхали лёжа, раздевшись. Свободного времени у нас было много… В плане нашего физического развития мы многого достигли. Был проведён чемпионат по игре в козла. Для подготовки к нему нахимовцы отрывали время ото сна…
Сентябрь 1983 года.
МОРСКИЕ БАЙКИ (написано совместно с В. Быковым)
Сейчас бы дятла морского потрогать И на клотике чаю хлебнуть, А потом, может, шпацию взвесить, Иль – с душой макароны продуть.
Якоря мы не раз уж точили, Нелегко было «Машку» тягать, И туман мы шваброметром гнали, Но трудней было кнехт распрямлять.
Обросла ягодица ракушками, Долго шкрябал я мачту ногтём… На «Аврору» мы сверху глядели И ходили питонским путём.
Январь 1984 года.
ДУМЫ ДВОЕЧНИКА
Как бреду я по тёмному лесу, Как в огне от стыда я горю. Что-то я говорю, говорю… Говорю что-то к месту, не к месту…
Ничего я в предмете не знаю, Я от тупости обалдеваю. О, богиня Аматерасу! Крохи разума тут я теряю
И какую-то чушь я порю. Воспою тебя в стиле я хайку, Помоги лишь, богиня, балбесу!
Слёзы из глаз текут, Как лучи из Луны…
30 января 1984 года.
* * *
Любимой учительнице
Я не могу так больше жить, Уж или я – или она! Как я хотел бы залепить Ботинком грязным ей в глаза.
Хочу я автомат иметь, Чтоб, издевательски молча, Обойму ей в живот всадить (Прицельно, а не сгоряча).
Хочу, облив её бензином, Плясать от радости в сторонке И, в настроении весёлом, Вонзить ей штык под селезёнку…
Но это лишь досужие мечты, И надобно мне делом заниматься. Но, коль она с моста упала бы, То я нашёл бы повод посмеяться.
Зима 1984 года
* * *
Идёт урок. Учитель бедный Молотит воздух языком. И голос без эмоций, бледный Висит над бледным потолком
Ученики – ну что за дети! Не учат вовсе ничего. Забыв потом уроки эти, Они забудут и его…
У них важнее есть заботы. Болтают. В доску смотрят еле – Учитель и его работа Им всем давно уж надоели.
А график функции идёт куда-то вдаль… Пускай идёт – его совсем не жаль…
Март 1984 года.
ЗЕЛЁНЫЙ ЗМИЙ С ЗЕЛЁНЫМИ ГЛАЗАМИ
К ней отношение разное, ведь так? Умом своим вы рассудите сами: Кому-то – друг, кому-то – злейший враг Зелёный змий с зелёными глазами!
А он о трезвости всё время говорил И, втихомолку, водку пил ночами. И неразлучно с ним всегда дружил Зелёный змий с зелёными глазами!
И водку пьют и с радости, и с горя, И нá спор, и с друзьями, и с врагами… Но ведь всегда выигрывает в споре Зелёный змий с зелёными глазами!
И мы, пожалуй, слишком часто пьём. Хоть капитан, а выпьешь всё ж с друзьями. Вот перебрал, и правит кораблём Зелёный змий с зелёными глазами!
«Один стаканчик ведь не повредит» - Такое вы, наверное, слыхали. И, как всегда, нас снова веселит Зелёный змий с зелёными глазами!
Соседство с ним – приятное соседство, И дай нам Бог, всегда пребудет с нами Это антистрессовое средство Зелёный змий с зелёными глазами!
Омар Хайям неглупый был старик. Когда мы рубаи его читали У нас в мозгу, конечно же, возник Зелёный змий с зелёными глазами!
Он языки развязывает вмиг, Не раз вы в этом убеждались сами. Хлебнёшь, и вот уж тянет за язык Зелёный змий с зелёными глазами!
Коль много пил, то будешь ты в больнице Коробки клеить с разными шизами. И по ночам в кошмарах будет сниться Зелёный змий с зелёными глазами! Февраль-март 1984 года.
* * *
Штурмовик над джунглями идёт, В нём сидит пилот в бронежилете. Жилет – страховка. Кто его собьёт? Чист горизонт над джунглями над этими!
Не, эти ж партизаны – дикари С мачете и старинными двустволками. Кидай на них ты бомбы, да смотри, Как бесятся с дубинками и луками.
Но что за выстрел был с земли? И что-то догоняет штурмовик… Удар – и он распался на куски. Ракета это, а не дробовик!
30 января 1984 года.
АННЕ АХМАТОВОЙ
Я поражён, хоть многое не понял. А многое я понял лишь умом, Что бы я впоследствии не знал – Я к тебе вернусь потом.
Чувствую, что буду я грустить, И, вспомнив старые позывы, Захочу с тобой вдруг разделить Чувств своих несложные порывы.
Томик чёрный я тогда возьму И, уединившись от людей, Что-нибудь я новое пойму В лирике, уж не чужой – своей.
Январь 1984 года.
СКАЗОЧНЫЙ ЦИКЛ
МОРСКИЕ БАЙКИ
В общем, дело было так: Шёл бакштаг наш бриг. «К повороту оверштаг!» - Услыхал я крик.
Мы не тридцати узлах Шли, ей-ей не лгу! Краску смыло на бортах На таком ходу.
И на этаком ходу, Вот не вру, тогда Понамяли мы киту Синему бока.
Кит тогда рассвирепел И за руль нас – цоп! Вот тогда я и подумал: «Здесь нам всем и гроб!»
Но, проглотив руля перо, Тронулся он в путь. Кверху пузом; для того, Чтобы отдохнуть.
Капитан был пьян, как бочка, Ну, а посему, Воду лили из-за борта Мы в лицо ему.
Протрезвел он и сказал: «Жаль, что не убились. Я бы всем вам показал За всё, что здесь случилось!
Жаль, что я тут, понимашь, Спал, ну – отдыхал, А не то, ты меня знаешь, Всех бы наказал!»
Январь 1984 года.
МОНОЛОГ СТАРОГО ПНЯ
Я – старый дубовый пень, Стою на большой дороге. И мне никогда не лень Всем попадаться под ноги.
Прохожий идёт по дороге, Я думаю: «Что за дурак??!» Сую ему корень под ноги: Вот он споткнулся, и – бряк!
Подумайте сами, ей Богу! Мне скучно без дела стоять. Тут стой и смотри на дорогу – Тут станешь прохожим мешать.
Ну, хоть бы мне кто помог бы, Хотя бы чуть-чуть развлёк. Быть может, добрее стал бы Старый дубовый пенёк.
Январь 1984 года.
ОТЧЁТНЫЙ ДОКЛАД КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО
Дорогие работники моего управления, Рад приветствовать вас я в стенах заведения. Расскажу вам сейчас об итогах декады я, И о том, как работала дружная наша семья.
О делах за отчётный период Говорить можно долго и нудно, Но дел у меня полон рот, Посему, болтовни нам не нужно.
За прошедший отчётный период Мы немало дел сделали важных, И немало волшебных работ, И немало поступков отважных.
Охмуряли народ мы усердно – Провели 50 охмурений И чудес мы свершили немало Для развития суеверий.
В этом плане хочу я отметить Лиц, проведших большую работу. Их трудом мы смогли обеспечить Нашу о предрассудках заботу.
Среди тех, похвалы кто достоин, Я хотел бы назвать Звездочёта, Черномора – хороший он воин. Их отметил я в нашем отчёте.
Но имеются всё ж недочёты, Кое-что всё же мы просмотрели – Ведь огромен объём был работы – Мы, конечно, кой-что не успели.
Но надеюсь, что в новой декаде Недостатки свои мы учтём. И в волшебном душевном подъёме Мы работу свою проведём! Январь 1984 года
ПЕСНЯ
Ой, да ночью я не сплю, Всё-то я гуляю, По-разбойничьи свищу, Кистенём махаю.
Я с прохожими людьми Не болтаю долго – Ножом по горлу полосну – Вот и вся недолга.
Эй ты, добрый человек, Иль прохожий ты купец, Или кто иной… Только всем тут и конец.
Иль проезжий ты купец, Или ратник храбрый, Только всем тут и конец От разбойной сабли.
Ой, да я ещё гуляю, Да долго ли придётся… Знать на шею на мою Верёвочка найдётся.
Ой, да пока ещё живой – Кистенём махаю И прохожих я людей Жизни всё лишаю.
…И прохожих всё людей Денег я лишаю!
Март 1984 года.
В ГОСПИТАЛЕ
ПЕРВОМАЙ
Не шёл я сегодня по улицам пёстрым, Вино неплохое с друзьями не пил, Сосисок не ел я под соусом острым – Я в праздник весны разнесчастнейшим был.
И друг мой по парте, здоровый и вольный, В сей солнечный праздник, меня вспоминая, Подумает: «Вот невезуха! Краснушный, Лежит он в больнице, на койке скучая…»
И недуг, скосивший меня, матеря, В разлуке досадной узрев огорченье, Пропустит стаканчик, глядишь, за меня: За скорое, стало быть, выздоровленье.
А я здесь, скучая, весь в пятнышках красных, Гляжу в потолок и лекарства глотаю. И, бодрость храня в своих муках ужасных, В блокноте случайном стихи сочиняю…
Май 1984 года.
* * *
Тихая грусть на душе, Как надоело лежать! Тихо сижу на окне. Мне бы сейчас пострелять!
Мосинский взяв винторез, Обоймы в карманы набив, Я на карниз бы залез, Беглый огонь открыв.
Я бы развлёкся вволю! Ух бы я погулял… С тихой душевной болью Я бы врачей пострелял.
Май 1984 года.
* * *
Отхожу я ко сну… Что сегодня мне ночью приснится? Я подушку помну. Что сегодня во сне приключится?
Может, буду бежать… Может, буду на лошади ехать… Может, буду стрелять… Может, буду я гнуться от смеха?
Я лежу – засыпаю… За окном лишь постылые виды! Я о воле мечтаю! Сон мне как телевизор…
Май 1984 года.
* * *
«Умер бедняга в больнице военной…»
К. Р.
Из руки соседа ослабевшей Выпал бесполезный димедрол… Миг он постоял, чуть-чуть осевший, И упал на сифилисный пол.
Он упал, сражённый злым недугом, И ни стона из груди больной. Эх, не увидать его подругам И друзьям в сторонушке родной…
Что ж тут взять… никто бы ведь не вынес Этой жизни адово-хреновой. Ну, а он… такое перенёс! Был вначале очень он здоровый…
Ел, наивный, всё, что здесь дают! И таблетки ел, и витамины; Верил он в обманчивый уют, Перед сном мыл руки хлорамином!
Умирая, он во что-то верил, Перед сном глотая димедрол… Он - герой! Всё на себе измерил И упал на сифилисный пол.
Май 1984 года.
* * *
«Как знать, наверное, ты прав, Но поступлю я по-другому», - Сказал он и, винтовку взяв, Под вечер вышел из дурдома.
Да, жаль, открыта дверь была, И можно сторожа уволить. Шизофрения ведь страшна, Ну, а с винтовкой трудно спорить.
Как знать, быть может в этот день Лекарства нужные раздать… Их санитарам было лень. И вот – печальный результат.
И вот он вырвался на волю, И он страшнее, чем бандит, Он за свою шизову долю Нормальным людям отомстит.
Январь 1984 года.
|