Личная страничка Олега.

С работой на первое время я договорился еще в Калининграде, так что по прибытии в Питер устроился во ВНИИ Галургии, где меня ждал уволившийся еще в конце пятого курса Коля Бухтияров.

Отец и сын.

Путь в моря. Очерки о Ленинградском нахимовском училище. Составитель: Раздолгин А. А. Л.,1984. "Море любит смелых, сильных и отважных!"

     Тот день запомнился ему надолго. Еще накануне командир роты капитан 2-го ранга Софронов пригласил его к себе в кабинет и сказал: «Принимайте, Николай Петрович, свой сорок первый класс». И подал список.

     «Слушаюсь, Вячеслав Валерьянович»,— ответил он и бросил беглый взгляд на аккуратно исписанный лист бумаги.

     «Свой класс» — слова-то какие! И как много они значили для него, опытного флотского офицера, в недавнем прошлом подводника! Подумал: «Интересное совпадение — сорок первый класс воспитателю сорок первого года рождения».

     Со списком он был уже знаком. Многих кандидатов видел на вступительных экзаменах, на ротных построениях. Участвовал и в распределении новичков по подразделениям — как офицер-воспитатель и как секретарь партийной организации роты. Знал, что в сорок первый класс отобрано двадцать девять ребят. При отборе, просматривая личные дела, стремились к тому, чтобы состав всех классов, количественный и качественный, был примерно равноценным. И по успеваемости, и по общественной активности. Среди его будущих питомцев оказался даже один некомсомолец. Только один. Но интуиция подсказывала, что хлопот с ним будет много.

     Однако список списком, а теперь ему предстояло познакомиться со своими учениками лично.

     ...Такая тишина бывает в классе лишь в день первого знакомства. Новички еще не освоились с обстановкой, не знают друг друга, а потому держатся скованно, сидят тихо, молчаливо. Словно застыли в ожидании чего-то необычного.

     Двадцать девять пар мальчишеских глаз внимательно смотрели на него. А он испытующе поглядывал на них, с трудом отличая одного от другого. Еще бы! Накануне ребят постригли наголо, помыли, одели во флотскую форму. Одинаково оттопыренные уши, форменные воротнички и полосатые уголки тельняшек делали их удивительно похожими. Но он понимал, что это лишь поначалу так кажется.

     — Ну что ж, начнем знакомиться,— выдержав паузу, обратился он к ним.— Прежде всего расскажу о себе. Я буду у вас офицером-воспитателем.

     По классу пронесся шорох, ребята подались вперед, еще больше насторожились.

     — Зовут меня Николаем Петровичем, фамилия Бухтияров, воинское звание — капитан третьего ранга — инженер. Окончил высшее военно-морское училище. До назначения сюда служил на атомных подводных лодках Краснознаменного Северного флота.

     В глазах ребят увидел искорки восхищения.

     — Ну о чем вам еще рассказать? — Он не мог не улыбнуться.

     — Дети есть? — послышалось с задней парты, где сидели самые рослые.

     «Кто это там такой храбрый?» — бросил взгляд в глубину класса и встретил напряженное молчание.

     — Есть. Сын.— Если хотят, пусть знают и об этом.— Зовут тоже Николаем. Собирается, как и вы, стать нахимовцем, а сейчас кончает восьмой класс. Еще вопросы будут?

     Больше вопросов не было.

     — Тогда познакомимся с вами.— Он сел за преподавательский стол и положил перед собой список.— При вызове прошу вставать и отвечать «я», так положено по Уставу.

     Класс зашевелился, ребята принимали удобную позу, чтобы можно было быстра подняться.

     И снова — тишина.

     — Нахимовец Андреев Виктор! — вызвал он первого по списку.

     — Я! — В крайнем справа ряду поднялся высокий худощавый подросток.

     Все повернулись к нему.

     — Почему решил пойти в нахимовское? — Он специально задал такой вопрос. Андреева наверняка спрашивали об этом на приемной комиссии, но хотелось, чтобы Виктор сказал о принятом им, может быть первом в жизни, ответственном решении сейчас, в кругу своих новых товарищей.

     — Хочу стать моряком,— уверенно ответил Виктор.

     Чувствовалось, о том же думали все ребята, присутствующие в классе. Но он, воспитатель, понимал, что в таком, в чем-то наивном, наполовину детском, стремлении юной души много романтического. А нужно сделать так, чтобы выбор судьбы был сделан ими под влиянием и чувства и разума. Чтобы были они готовы принять на себя и выдержать груз тяжелых забот, порой небывалое физическое и моральное напряжение. Все то, что прозаически зовется буднями флотской службы.

     Основы такого самосознания и призвано заложить У будущих офицеров нахимовское военно-морское училище. И сегодняшнее знакомство. — первый шаг, на этом пути.

     Конечно, он мог бы тут же, с ходу, рассказать ребятам о тяготах и превратностях флотской службы, которых сам испытал немало. Но понимал — не следует торопиться. Зрелость приходит постепенно. Пусть романтика не гаснет в сердцах ребят, а лишь дополняется уроками жизни.

     — Хорошо, садитесь,— одобрительно кивнул он и вызвал следующего: — Нахимовец Бурлаев Сергей!

     — Я! — С одной из ближних парт поднялся среднего роста крепыш, загорелый, мускулистый. Мельком глянув на воспитателя, он смущенно опустил глаза.

     — Откуда прибыл к нам?

     — Из Алма-Аты.— На щеках Сергея сквозь загар проступил яркий румянец.— Казахстан это.

     «Застенчивый, скромный»,— отметил про себя. Он знал по опыту: такие ребята, как правило, примерно ведут себя, хорошо учатся.

     — Нравится у нас?

     — Нравится.

     — Можете сесть.

     Один за другим, повинуясь его спокойному, размеренному голосу, вставали новички-нахимовцы, отвечали, тихо или громко, смело или застенчиво, на вопросы. И перед ним как бы складывалась мозаичная картина класса, ученического коллектива, который он принимал под свою опеку.

     Вот Андрей Волков, неразговорчивый, старающийся держаться незаметно. За ним поднимается рослый здоровяк Егор Гужва, по всему видать — старательный парень. И полная противоположность ему — Евгений Котухов. Угловатый, ершистый. Это и есть единственный в классе не комсомолец. Глядит исподлобья, хмуро и вроде чем-то недоволен.

     С этим придется повозиться. А ведь у него вся семья морская. Прадед участвовал в Цусимском сражении, дед воевал в Великую Отечественную, а отец и сегодня служит во флоте. Он наслышан, что этот заслуженный флотский офицер специально обращался к начальнику училища — просил помочь в воспитании сына. Надеялся на силу коллектива. Коллектив. Его еще предстоит создавать.

     Хорошее впечатление произвели Андрей Решетов, Вадим Пирушин, Виталий Скоморохов, Денис Чечин, Алексей Янчук. Все — активные общественники, спортсмены, общительные и отзывчивые. Из них может составиться неплохой костяк, вокруг которого сгруппируются остальные.
Вот Виталий Скоморохов. Спокойный, рассудительный. Обладатель шести юношеских разрядов. В училище приехал из Калуги. Желание стать моряком зародилось у него после чтения романтических повестей К. Станюковича, А. Грина, Л. Соболева. Сказалось и влияние старшего брата Игоря, отслужившего срочную на Краснознаменном Черноморском флоте. Чувствуется, может завоевать авторитет в классе, а это очень важно для укрепления коллектива.

     Или Алексей Янчук. Сын флотского офицера-политработника. Большую часть детства провел в Кронштадте, восьмой класс закончил в Ленинграде. Простое, открытое лицо, ясный взгляд. Скромный, воспитанный. Увлекается радиолюбительским спортом, недавно установил связь со станцией Молодежная в Антарктиде. Чем не командир отделения, а может, и старшина класса!

     Чернявый Андрей Решетов — один из самых маленьких. Но и самый веселый. Взгляд насмешливый, иронический. Видно, будет хорошим заводилой. Тоже из флотской семьи, североморец. Разносторонний спортсмен. В приемной комиссии на традиционный вопрос: «Почему решил стать моряком?»—ответил: «Хочу быть похожим на отца». Это серьезно.

     Многое узнал он в тот день о своих питомцах. Нет, конечно же, они не похожи друг на друга. Что ни мальчишка — яркая индивидуальность, готовая проявить себя с самой неожиданной стороны. Пятнадцать лет — трудный возраст. Как-то ему придется с ними? Кто станет его активным помощником, а кого придется перевоспитывать?

     Лишь главное не вызывало сомнений: все они грезили морем. Им снились величественные и грозные боевые корабли, дальние походы, необыкновенные приключения. И они были готовы хоть завтра ринуться на просторы Мирового океана, чтобы там достойно послужить Родине.

     ...Список подошел к концу. Он встал, еще раз окинул взглядом притихших ребят.

     — Итак, впереди у нас два года совместной работы. Цель ясна: здесь, в училище, вы должны получить аттестат зрелости и подготовиться к поступлению в высшие военные училища. А начнем вот с чего...— Он сделал паузу.— Завтра отправимся на Нахимовское озеро, в наш летний лагерь. Там займемся изучением уставов, строевой подготовкой, шлюпочным делом.

     — И на парусах будем ходить? — громко спросил Андрей Решетов, задорно блеснув глазами.

     — Будем. Только не «на парусах», а под парусом.— Он намеренно сделал ударение. Пусть с первых шагов привыкают к флотскому языку.— Так говорят настоящие моряки. Впрочем, и терминологию, и устройство шлюпки, и оснастку вы изучите в лагере.

     — А на морскую практику когда пойдем? Любопытство новичков разгоралось. Что ж, он охотно поддержал этот настрой.

     — Фактически «азы» морской практики вы начнете проходить уже в лагере на Нахимовском озере. А если речь р выходе в море на боевом корабле, то это предстоит через год, после девятого класса. А прежде еще в кабинете военно-морской подготовки позанимаетесь. В лагере я вас познакомлю с капитаном третьего ранга Виктором Петровичем Грецким.

     Разговор о лагере, о морской практике, о предстоящих походах взволновал нахимовцев. В глазах у них все больше разгоралось нетерпение, хотелось узнать новые подробности того, что их ожидает. Казалось, рушится невидимая стена между ними и воспитателем.

     «Море любит сильных, смелых, умелых!»
     Быстро пролетел месяц в летнем лагере. Наступил сентябрь. Николай Петрович Бухтияров с удовольствием отметил, как окрепли, загорели ребята. Вчерашние, во многом своевольные и безалаберные, мальчишки приобрели выправку и старательно демонстрировали навыки строевой подготовки. Проходя мимо зеркала, они опасливо взглядывали на себя: не очень ли отличаются от старшекурсников? И невольно старались подражать своим командирам. Возвратившись в училище, пожалуй, каждый из ребят еще больше стал мечтать о море, плаваниях, кораблях. И семена эти падали в благодатную почву.
В старинном здании все напоминает о морской службе, о доблести и славе отечественного флота, его героической истории. И знамя, бело-голубое с алой звездой, серпом и молотом, установленное на почетном месте в главном корпусе как символ принадлежности училища к Советскому Военно-Морскому Флоту. И старинные корабельные пушки у парадного входа, и вывешенный на видном месте стенд с биографией адмирала П. С. Нахимова, портреты флотоводцев, моряков — Героев Советского Союза. И высеченные на мраморных досках имена выпускников, окончивших училище с золотой медалью (многие из них стали видными деятелями нашего современного флота). И лозунг в библиотеке над полками с литературной маринистикой: «Море любит сильных, смелых, умелых!» И даже настенный «Астрономический бюллетень», выпускаемый ежемесячно самими нахимовцами. Ведь небесные светила сопровождают моряков в дальних плаваниях, помогают им ориентироваться в безбрежных водах морей и океанов.

     Словом, сама обстановка в училище постоянно воздействует на умы и сердца юных моряков, формируя их самосознание и характер в духе лучших флотских традиций.

     Когда нахимовцы сорок первого класса впервые пришли на занятие в кабинет военно-морской подготовки — это своеобразное царство атрибутов морской профессии,— у них разбежались глаза. Сколько интересного, захватывающего воображение и разжигающего любопытство! Казалось, сюда ворвался шум прибоя и соленый ветер перехватил их дыхание.

     Чего тут только не было! Модели боевых кораблей, яхт, шлюпок. Схемы, фотографии, морские карты. Полный набор сигнальных флагов. Нактоуз с магнитным компасом. Штурманские инструменты. Модели маяка и буев. Миниатюрные мачты, паруса, детали такелажа, морские узлы, маты. Здесь же различные приспособления для тренировочных занятий: сигнальные мостики для передачи и приема флажных семафоров, ключ для световых сигналов и, соответственно, клотик, на котором эти сигналы обозначаются.

     — Вот это да! — восхищенно воскликнул Сергей Бурлаев, которому все здесь было в диковинку. Обычно застенчивый, неразговорчивый, он словно ожил.— Смотрите, подводная лодка в разрезе. Сколько в ней всего, целый дом. — От волнения на щеках у Сережи заиграл румянец.

     — Не дом, а завод, большое предприятие,— разглядывая модель с видом знатока, уточнил Денис Чечин,— со своей электростанцией, складами...
— И жильем,— вставил юркий, веселый Андрей Решетов.

     — Правильно говорит Сережа, для моряка корабль — это дом, в котором он и живет и трудится,— со спокойной улыбкой вступил в спор Вадим Пирушин.

     — И имеет все необходимое для ведения боя,— уверенно добавил Виталий Скоморохов.

     Наверное, спор о том, чем для моряка является корабль, продолжался бы долго, но прозвенел звонок. Ребята быстро уселись за парты.

     Дверь отворилась, и в проходе показалась крепкая, ладная фигура капитана 3-го ранга Виктора Петровича Грецкого. Старшина класса Алексей Янчук скомандовал:

     — Встать, смирно!

     Нахимовцы дружно поднялись и выстроились в колонны по одному в проходах между партами.

     — Товарищ капитан третьего ранга,— начал докладывать старшина,— сорок первый класс в количестве двадцати девяти человек прибыл на урок военно-морской подготовки.

     — Есть,— преподаватель прошел за свой стоя, повернулся лицом к классу.— Здравствуйте, товарищи нахимовцы!

     — Здравия желаем, товарищ капитан третьего ранга- — дружно прозвучало в ответ.

     — Вольно, садитесь.

     Он заметил, с каким восторженным интересом ребята разглядывали экспонаты кабинета, и почувствовал гордость. Можно сказать, что каждый нахимовец, каждый преподаватель, участвовавшие в его создании, вложили в него всю душу. А сколько старания и мастерства, выдумки проявил бывалый моряк старший боцман шлюпочной флотилии училища мичман Л. Г. Караваев!

     В кабинете собрана целая библиотека специальной литературы — морские словари и лоции, «Международные правила предупреждения столкновения судов», своды кодов, шлюпочная сигнальная книга. И многое, многое другое — всего просто не перечесть.

     А на самом видном месте, над кафедрой, ленинский призыв — «Учиться военному делу настоящим образом».

     — Моя задача,— начал урок Виктор Петрович,— будет состоять в том, чтобы помочь вам овладеть основами морского дела.

     Он видел, что ученики слушают внимательно, с интересом, и старался поддержать этот интерес.

     — Морская служба у вас начинается практически отсюда, вот с этой училищной скамьи. И в первую очередь вам необходимо усвоить, что профессия флотского офицера требует от человека широких и прочных знаний, безупречного мастерства, дисциплинированности, высоких моральных и физических качеств.

     Для Грецкого это были не просто слова. Вырос он в шахтерской семье на Украине, но с детских лет мечтал о море. После окончания десятилетки в 1968 году поступил в Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола. Служил на дизельных подводных лодках Краснознаменного Северного флота, не раз бывал в «автономках» — дальних автономных плаваниях. Испытал, как говорится, почем фунт лиха, но не разочаровался в выборе профессии, остался верен ей.

     — В душе мы уже моряки! — с задором выкрикнул Андрей Решетов.

     Ох уж этот Андрей! Первый заводила, весельчак, за словом в карман не лезет. Ростом не вышел, ниже всех в классе, а боевой. Неплохо проявил себя на практике в лагере.

     Вообще водная станция на Нахимовском озере сразу полюбилась всем ребятам. Шлюпочным делом они занимались самозабвенно, с какой-то неистовой увлеченностью. Быстро изучили устройство яла, навострились ходить под веслами и парусами. А Решетов стал старшиной шлюпки. Как и Вадим Пирушин. Тот, пожалуй, поспокойнее и вдумчивее. Правда, первое место в заключительных гонках заняла все же шлюпка Андрея.

     — Во-первых, на занятиях можно говорить лишь с разрешения преподавателя, а во-вторых, следует при этом вставать.— Виктор Петрович сделал паузу, пусть ребята осмыслят то, что он сказал, и с удовольствием отметил, что Решетов виновато склонил голову.— В-третьих... в душе вы, возможно, и моряки,— он еле сдержал улыбку,— однако этого мало. Поэтому давайте заниматься...

     Так они начинали. Урок за уроком, месяц за месяцем, в учебных буднях и по знаменательным праздникам чуткие души и восприимчивые умы ребят вбирали в себя необходимые знания. Постепенно вырабатывались необходимые навыки.

     Однажды, когда учебный год был уже в разгаре, к Бухтиярову обратился Виталий Скоморохов. К тому времени этот скромный калужский паренек, заядлый спортсмен и книголюб, стал секретарем комсомольской организации класса, вице-старшиной 2-й статьи. Комсомольское бюро, в состав которого вошли Сергей Пашко, Андрей Решетов и другие активисты, стало инициатором многих интересных и полезных дел: походов по местам боевой славы флота, встреч с ветеранами, соревнований на лучшее знание специальных предметов. Вот и сейчас Бухтияров почувствовал, что у ребят появилось новое предложение.

     — Товарищ капитан третьего ранга,— обратился к нему Виталий,— решили мы провести комсомольское собрание. А тема, может, и необычная для собрания — о любви к морю, морской службе. Хочу с вами посоветоваться, как его лучше подготовить и организовать.

     В том, что секретарь комсомольской организации обратился к воспитателю за советом, не было ничего необычного.

     — Дело нужное,— согласился Бухтияров с предложением бюро.— Любовь к морю, я б еще прибавил — к Родине — тот оселок, на котором укрепляется верность морской профессии. Но за этим емким понятием любовь к морю» — стоят конкретные дела. Можно взахлеб восторгаться грозной стихией, а в решающую минуту, столкнувшись с нею один на один, спасовать. В этом и проявляется человек. Море не терпит тех, у кого слова расходятся с делом. А чтобы собрание прошло с толком, не «для галочки», соберитесь, продумайте, по каким конкретным направлениям вы будете действовать, разработайте предварительный план мероприятий, который предложите обсудить на комсомольском собрании.

     — Мы уже думали об этом, на бюро обсуждали,— сказал Виталий и застенчиво улыбнулся.— А еще мы хотели попросить вас выступить с докладом.
Предложение прозвучало для Бухтиярова несколько неожиданно. Он уже собирался было посоветовать ребятам обратиться к кому-нибудь из руководителей предметно-методических комиссий. Скажем, о традициях по истории флота великолепно расскажет капитан 2-го ранга В. М, Румянцев, а о проблемах военно-морской подготовки — капитан 3-го ранга В. М. Соболев... Однако, взглянув на Виталия, перехватил его ожидающий взгляд. Как расценят его отказ сами нахимовцы? Ведь он их первый воспитатель и наставник.

     — Хорошо,— согласился Бухтияров,— я подготовлю доклад. А вы всем бюро с комсомольцами поработайте.

     ...Комсомольское собрание проходило бурно. Настрой задал Бухтияров.

     — Подлинная любовь к морской службе, глубокая и бескорыстная,— говорил он ребятам,— основывается прежде всего на желании принести как можно больше пользы советскому народу, строящему новое общество. Она ничего общего не имеет с лихачеством, показухой, карьеризмом. Ее питает стремление достойно послужить на просторах морей и океанов своей социалистической Отчизне.

     И Николай Петрович обращается к эпизодам из истории русского флота, революционным событиям, примерам доблести и воинского мастерства советских моряков в годы Великой Отечественной войны. Героические страницы! А слушаешь воспоминания ветеранов флота о тяжелых испытаниях, выпавших на их долю, и поражаешься: как скромно, буднично говорят они о своих заслугах!

     Но и в мирное время служба на корабле требует от морского офицера полной самоотдачи, самоотверженности, иногда даже самопожертвования.
Выступление Бухтиярова всколыхнуло комсомольцев. Сразу же завязался взволнованный разговор о гражданском долге советского офицера, высоком его призвании, о характере и особенностях морской службы.

     Старшина класса Алексей Янчук завел речь о дружбе. Вспомнил о лагере. Разве не там они убедились, как важно чувствовать плечо друга, знать, что в трудную минуту тебе придут на помощь. Морской коллектив — всегда больше чем коллектив. Это скорее морская семья. Морское братство. И у нахимовцев тоже должно быть такое отношение друг к другу. Но все ли комсомольцы правильно понимают такую дружбу? Ребята горячо поддержали Алешу. Припомнили, во что обошлись классу недисциплинированность некоторых из них, упущения в учебе.

     Нет, не только друг к другу, но я к самим себе надо быть строгим. Ведь в дальнейшем они станут офицерами флота, примут на себя ответственность и за технику, и за людей, поставленных под их начало. Но чтобы быть примером для других, нужно честно спрашивать с себя за любой промах. Как море шлифует прибрежные камни, так надо шлифовать свой характер.

     О многом еще говорили нахимовцы сорок первого класса. Вывод был единственный: если ими движет любовь к морю, если выбор морской профессии сделан ими не случайно, каждый должен стремиться приобрести прочные знания, настойчиво готовить себя к трудностям будущей службы, помогать друг другу — словом, воспитываться в лучших традициях нашего флота.

     Чтобы добиться этого, комсомольцы разработали своеобразную программу действий на весь период обучения, конкретный план мероприятий. Среди них и урок мужества на тему «Героизм советских моряков в годы Великой Отечественной войны», и встречи с ветеранами Военно-Морского Флота, экскурсии по Зеленому поясу Славы, участие в работе клуба «Аврора» и многое другое. И конечно, особое внимание ребята уделили подготовке к летнему плаванию па учебно-боевом корабле, которое должно было стать для них своеобразным экзаменом.

* * *

     Надо отдать должное Николаю Петровичу Бухтиярову и его нахимовцам. Они с жаром взялись за выполнение своего плана, который поддержало командование и политотдел училища.

     Капитан 3-го ранга инженер Бухтияров сам ездил со своим классом по местам, связанным с разгромом немецко-фашистских войск под Ленинградом, рассказывал ребятам о событиях военного времени. Дорога жизни. Ораниенбаумский плацдарм. Пулковские высоты, бастионы Кронштадта, Невский «пятачок», Ижорский рубеж — эти названия священны для каждого ленинградца.

     Затаив дыхание, слушали юные моряка о боевых действиях в районе Невской Дубровки тяжелой осенью 1941 года. Здесь в ожесточенных схватках с гитлеровскими захватчиками участвовали и юнги Балтики, воспитанники Школы боцманов Военно-Морского Флота.

     — Тем мальчишкам было, как вам сейчас, по шестнадцать-семнадцать лет,— рассказывал Николай Петрович.— Они так же, как вы, мечтали о море, о дальних плаваниях, о борьбе со стихией. Но началась война, и они оказались в самом пекле боев за город Ленина. Подразделение юнг вошло в состав десанта морской пехоты, который в сентябре сорок первого года высадился на левый берег Невы. Дрались ребята геройски, многие пали в кровопролитных боях, но приказ командования выполнили...

     Молча, склонив головы, стояли нахимовцы перед гранитным обелиском. О чем они думали в эти минуты? О своих сверстниках, комсомольцах сороковых годов, сложивших головы на этой земле? Или представляли себе картину битвы, свист пуль и вой снарядов, грохот взрывов? Может, кто-то вспомнил родных и близких людей, воевавших под Ленинградом. Все сейчас имело значение. Юные души ребят наполнялись гордостью за наше славное прошлое, готовностью сохранить память о нем.

     — А как называлась операция по прорыву блокады Ленинграда? — прервал молчание Николай Петрович.

     — «Искра»,— откликнулось сразу несколько голосов.

     — Верно,— подтвердил Николай Петрович.— Проводилась она в этом районе, южнее Ладожского озера. Предусматривалось нанесение по фашистским войскам одновременного удара с двух направлений — со стороны Ленинградского и со стороны Волховского фронта. Тяжелые были бои...

     И Николай Петрович поведал нахимовцам о подвиге морского пехотинца Дмитрия Молодцова, закрывшего собой амбразуру вражеского дота, об отважных действиях артиллерийского расчета под командованием старшины первой статьи Чернышева, о высоком воинском мастерстве пятерых братьев Шумовых, входивших в расчет тяжелого миномета (за семь дней боев они уничтожили более шестисот вражеских солдат и офицеров).

     В полукилометре от поселка Синявино автобус с нахимовцами остановился У памятника. Ребята, волнуясь, читали надпись: «На этом рубеже 18 января 1943 года состоялся прорыв блокады Ленинграда и воссоединение Ленинградского и Волховского фронтов».

     А вскоре после этой поездки в гости к нахимовцам пришли ветераны войны — участники битвы за Ленинград — известный подводник Герой Советского Союза С. Л. Лисин, балтийский летчик Герой Советского Союза Л. Г. Белоусов, ветераны эскадры Краснознаменного Балтийского флота, катерники, морские пехотинцы. И снова звучали их волнующие рассказы о горячих схватках с врагом на просторах Балтийского моря, о дерзких торпедных атаках и бомбовых ударах по конвоям противника, о том, как пядь за пядью отстаивали они родную землю, как была снята блокада Ленинграда и пришла долгожданная Победа.
Вот так, из месяца в месяц, знакомились нахимовцы с лучшими традициями советского флота. И все, что происходило в жизни ребят, становилось как бы спроецированным на предстоящую им встречу с морем. Да и сам учебный процесс в училище преподаватели с первых лет его существования стремились максимально, если можно так сказать, «маринизировать». В любой предмет вносится какой-либо элемент, связанный с морем, с кораблем, с жизнью и деятельностью флота. При изучении истории нашей страны, например, каждый нахимовец обязательно напишет реферат, посвященный знаменательному событию из боевого или революционного прошлого отечественного флота.

     По литературе организуются внеклассные чтения произведений на морскую тематику, встречи с писателями-маринистами. Даже в таком, казалось бы, на первый взгляд далеком от флотской службы предмете, как биология, введен раздел «Биология моря».

     Хорошая, нужная традиция! Как, впрочем, и многие другие, возникшие в училище и помогающие воспитывать достойных преемников морской славы их отцов и дедов.

     Добрая традиция — начинать новый учебный год Ленинским уроком.

     Ребята рады и горды тем, что они — наследники и хранители великих завоеваний Октября, строители новой эры в истории человечества, начало которой ознаменовано памятным выстрелом «Авроры». И то, что легендарный крейсер поставлен на вечную стоянку на Петроградской набережной, прямо напротив здания училища, символично. Они как бы сливаются воедино: прошлое и будущее нашего флота. Экипаж «Авроры» и нахимовцев связывает давняя дружба.
В училище создан юношеский клуб «Аврора», в котором нахимовцы изучают историю знаменитого корабля. А всем новичкам обязательно показывают фильм «Внуки „Авроры"». Это документальный кинорассказ о том, как создавалось и развивалось Ленинградское нахимовское военно-морское училище.
Ежегодно на юбилейные сборы съезжаются в училище его питомцы, проходящие ныне службу на всех флотах. Они рассказывают ребятам о своей службе, передают накопленный опыт. Еще одна традиция — участие в ежегодных парадах на Красной площади в Москве. И еще многие другие, без которых невозможно представить жизнь сегодняшних воспитанников училища. Рождаются и новые традиции. Как, например, посвящение в нахимовцы.
Так с каждым днем укрепляется в них чувство любви к Отечеству, к родному советскому флоту. И хотя многие из ребят уже не представляют свою дальнейшую жизнь без моря, они понимают, что главное испытание впереди.