Варианты в воспоминаниях: Карпеченко, Карпейченко, Карпетченко, Корпетченко и даже Карпенко.

Виктор Иванов. Мальчишки в бескозырках: Записки нахимовца. М. Современник 1986. Часть 2. "Нахимовцы".
Конечно, в каждой роте, в каждом классе были свои Казаковы. Большим уважением пользовались в училище такие офицеры, как В. Туркин, Г. Карпеченко, Г. Щепетьев. В нашей роте, но в другом классе бессменным воспитателем был Иван Гаврилович Гаврилов. Веселый остроумный человек, которого все любили. Служили в училище и другие хорошие офицеры. Но все-таки для нашего класса лучше Казакова не было...

 "Они были первыми" Н.П. Соколов. 

Гремела медь оркестра

И теперь при звуках марша, исполняемого духовым оркестром, сладостно щемит и замирает в груди. А если на улице, то ноги сами собой переходят на заданный темп, шаг становится твёрже, спина выпрямляется, подбородок задирается и ... только болтающаяся на плече сумка или пластиковый пакет в руке с хлебом-булкой, да возникающая тут же отдышка или учащенное сердцебиение не дают полностью расправиться за спиной крыльям! И музыка удаляется, и за нею рвётся душа твоя...

- К торжественному маршу! По батальонно! На одного линейного дистанцию! Первый батальон прямо! Остальные напра-во! На Пле-чо! Равнение направо! Шагом марш!

И подхватило, понесло... Будто и не было долгих изнурительных тренировок. Всё бренное, суетное отлетает. Остаётся лишь музыка и вдохновенное, неудержимое движение вперёд! Уже видны трибуны. Вот и мавзолей. Раздаётся никакими уставами не предусмотренная команда-подсказ: «Раз, два, три!» И сотни голов одновременно вскидываются вверх и вправо в равнении на трибуну, на одно лицо... Руки прижаты к бокам, мизинцы отведённых в стороны кистей, сцеплены, чтобы чувствовать в равнении друг друга. Только правофланговые шеренг, не поворачивая голов, держат интервал и направление движения. Чёрный чёткий прямоугольник строя с белопенным верхом бескозырок и горизонтальным отчерком белых перчаток плывёт по Красной площади с развевающимся впереди бело-синим морским флагом.

- Раз! Два! Три! - головы и чувства возвращены на место, под ногами твердь брусчатки, позади нарастающий гул вступающей на площадь техники. Скорее, скорее бегом вниз к Москва реке, чтобы пропустить уже наступающую нам на пятки первую моторизованную часть!

Это парады. В Москве, в Ленинграде. Майские, ноябрьские и в Дни Победы. Любили мы и торжественные, под оркестр, прогулки всем училищем по улицам родного города.

Училище, все пять рот его первого военного набора с третьего по седьмой классы построены на набережной перед зданием училища. Ожидаем и встречаем под оркестр, по команде «Смирно» сначала вынос Военно-Морского флага, потом выход начальника училища капитана 1 ранга Н.Г. Изачика (который жил тогда при училище на первом этаже с отдельным выходом на набережную.)

- Смирно! Равнение на середину! Товарищ капитан 1 ранга, вверенное вам училище для торжественной прогулки по городу построено! Капитан-лейтенант Корпетченко.

Высокий с обтянутым мундиром животиком и болтающимся под ним сбоку золоченым кортиком начальник училища подходит к нам, первой на протяжении всех четырёх лет учёбы, роте.

- Здравствуйте, воспитанники первой роты!

И мы уже почти мужскими голосами:

- Здравия желаем, товарищ капитан первого ранга!

Соколов Н. П. Первонахимовцы. - Воин России, 2003, N 9. 

Как сейчас слышу: "Товарищ капитан 1 ранга, выпускная рота для вручения аттестатов зрелости построена. По списку шеесят девягь, а строю шеесят девять! Командир роты капитан-лейтенант Карпеченко».
Ох уж эти "щеесят девять!". Многие подробности того знаменательного для каждого из нас события забылись, а это «шеесят девять», с кем бы из ребят я ни разговаривал, запомнилось!

Офицеры. Грабарь В.К. 
Воспитанникам всегда хотелось, чтобы их командир был настоящим героем. Если же он вдобавок обладал и незаурядным педагогическим талантом, то на все сто процентов становился в среде ребят не просто кумиром и обожаемым человеком, но и образцом для подражания. Уже среди первых офицеров-воспитателей и командиров рот были люди, в полной мере отвечавшие этим требованиям. Николай Алексеевич Казаков, Владимир Иванович Туркин, Григорий Максимович Карпеченко. Своим чутким и справедливым отношением к воспитанникам, своими неординарными человеческими качествами эти офицеры положили начало славному пути основанных на честности и совестливости взаимоотношений командиров и нахимовцев, отличавших училище на протяжении всей его истории.

Материалы к истории 6-го выпуска (1945-1953). Санкт-Петербург. 2003 г. 

Обучали нас ВМП прекрасные морские офицеры, причём почти все они прошли фронт на кораблях ВМФ и были в большинстве своем именно морскими офицерами, воспитанными на старых морских традициях ещё Российского флота. Удивительно, но они как на подбор все были красивы, ладно и лихо носили морскую форму, речь их, пересыпанная морскими терминами,  была интересна и при повседневном общении и когда они рассказывали своим ученикам о морской службе, кораблях и походах. Особую симпатию у многих вызывали два лихих моряка: «морской волк» М.М.Рожков и «бородач» В.Ф.Шинкаренко. Впрочем такую же симпатию, уважение и любовь снискали и многие из командиров рот и воспитателей первых 6-и выпусков: В.К.Лемешев, Г.М.Карпеченко, В.И.Туркин, Н.А.Климович, Р.Ф.Зуль-Карнаев, лей-т Афанасьев, кап-лей Б.Н.Иванов, ст.1ст., а затем лей-т А.И.Волков, С.Ф.Федоренко, И.Н.Репкин, М.А.Сафронов, В.М.Серафимович и многие другие.

Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001. 

В каждом классе или взводе был офицер-воспитатель и его помощник - старшина, пришедший с флота, были еще и старшины рот. Они были и требовательны, и внимательны,  учили нас военным порядкам по большому счету строгости и бегали с нами в пятнашки. При всем при том мы   частенько обходились с ними жестоко.  Мы  любили, как родного, нашего командира роты Григория Максимовича Карпейченко (он стал нашим после того как выпустил ребят первого выпуска в 1948 г, с которым вместе все знала о нас и помогала ему его жена милая Тамара Федоровна). Они относились к нам как к своим детям. А ведь особого образования он не имел. Много лет спустя мы хотели к юбилею организовать его представление к награде и пошли на его работу (после увольнения он работал где-то в охране или в снабжении). Его руководители не могли поверить в то, каким уважением и  какой репутацией он пользовался. У нас он   был на своем месте. Мы встречались с ним уже и адмиралами, и генералами, он все о нас знал и помнил. Каждый из нас мог бы назвать наиболее близких ему воспитателей: Туманова и Осипенко, старшин Мишу Сафронова  и Сергея Федоровичеа Федоренко,   Ивана Дунду … Здесь в списке их имена и некоторые фотографии. Почти всех уже нет на свете - добрая им память от нас.

В.К.Груздев. Воспоминания бывшего воспитанника Ленинградского нахимовского училища. - Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001. Из архива Грабаря В.К. 

Офицеры-воспитатели первое время менялись часто. Особенно запомнился Генрих, который танцевал лезгинку перед нами с кортиком в зубах. В последние годы учебы в училище к нам пришли хорошие и грамотные офицеры-педагоги Ляшок и Карпенко (видимо, Карпейченко), которым мы весьма благодарны за их воспитательный труд, терпение и порядочность.

Коршунов, Юрий Леонидович. Воспоминания и размышления о службе, жизни, семье / Ю.Л. Коршунов. - СПб. : Моринтех, 2003.

В общем, самостоятельности и свободы было достаточно. В какой-то мере это воспитывало и ответственность. С позиций сегодняшнего дня удивительно, но нас отпускали самостоятельно на Неву даже под парусами. Помню, будучи старшиной шлюпки и маневрируя перед Кировским мостом, я ухитрился в пролете моста сломать мачту. Течение под мостом очень сильное, водовороты. С управлением я не справился, нас навалило на бык, и мачты мы лишились в одно мгновение. Шлюпку едва не перевернуло. Однако чтобы меня наказали — не помню. Думаю, что сегодня разрешить хождение по Неве под парусами не может даже оперативный дежурный по ЛенВМБ. Тогда все было много проще. Только что закончившаяся война приучила всех к самостоятельности. Победить без этого было просто невозможно.

Что же касалось остального — коллектива, порядка, сложившихся традиций — они мало отличались от тбилисских. Отношения с воспитателями были такими же теплыми, я бы сказал, взаимно доверительными. Мы любили своего командира роты Григория Максимовича Карпетченко и обожали старшину роты Сергея Федоровича Федоренко. Отношения с последним были совершенно неформальными. С. Ф. Федоренко мог, например, вызвать к себе провинившегося нахимовца, бросить ему пару боксерских перчаток, надеть перчатки сам и, скомандовав: «Защищайся!», слегка извалтузить провинившегося. Причем это не несло в себе ни капли издевательства.

Материалы к истории 6-го выпуска (1945-1953). Санкт-Петербург. 2003 г. 

Учёба давалась большинству легко, многие учились не в полную силу без контролирующего взгляда родителей. Офицеры-воспитатели обращали в основном внимание лишь на двоечников, за которых с них спрашивали весьма строго. Все же остальные, в зависимости от способностей и прилежания, сами выбирали себе порядок и стиль учёбы, что имело свои как позитивные, так и негативные стороны в текущем времени и в будущем. Одним словом – свобода!  Можно заметить, что в более стабильных по составу учеников классах в целом учились лучше, чем в тех, где состав класса перекраивался каждый год или реже. Поэтому в моем 3-ем, а потом 4 взводе, где состав учеников почти не менялся в течение всех 8 лет, успеваемость, как правило, была выше и класс много раз завоевывал переходящий приз за лучшую учёбу в Училище – модель торпедного катера в стеклянном футляре. Приз этот обычно помещался на столике покрытым красным покрывалом где-то в самом заметном углу класса. Правда, за эти успехи другие соперничающие классы роты дразнили нас «Бобиками», очевидно, намекая на нашу дрессированность воспитателями. Кстати,  в последствии наш класс при выпуске из Училища получил больше всех остальных  трёх классов роты золотых и серебряных медалей (9 из 16). Приведу имеемые данные о местах по учёбе рот Училища за 1950г.: 1место-6 рота (Туркин), 2 место – 1 рота (Ростов), 3 место – 3 рота, это наша рота (Митрофанов), 4 место – 5рота (Шепетьев), 5 место- 4 рота (Лемешев), 6 место –2 рота (Карпеченко).

Путь в моря. Очерки о Ленинградском нахимовском училище. Составитель: Раздолгин А. А. Л.,1984.

(Интервью с первым начальником училища контр-адмиралом в отставке Н. Г. Изачиком)
Я спросил:
— А в каком помещении будет располагаться училище?
— Не знаю,— ответил Исаков. — Его пока нет.
— Как же так?
— А вот так. Вы смотрели оперетту «Свадьба в Малиновке»? Помните, как атаман назначал Яшку-артиллериста начальником гарнизона в Малиновке? «Какой же гарнизон в Малиновке?— удивился Яшка.— Одни женщины».— «Неважно,— ответил атаман,— был бы начальник, а гарнизон будет». Вот так и у нас с вами. Был бы начальник училища, а училище будет.
После долгих поисков остановились на законсервированном здании 85-й школы — бывшем городском училищном доме имени Петра Великого. Близость Невы, соседство с Домиком Петра I — все это говорило в пользу избранного места.
Срок, отведенный нам для подготовки училища, был очень коротким. Поэтому все мы дружно взялись за дело. Вопросы возникали самые непредвиденные, но большую помощь нам оказывали партийные и советские организации города, командование Военно-Морского Флота. Многое делалось силами офицеров, назначенных в училище, преподавателей, рабочих и служащих. Как не вспомнить капитана 3-го ранга П. Морозова, заместителя начальника по учебной части капитана 1-го ранга С. Благодарева, капитана 3-го ранга П. Бурдяшкина, капитан-лейтенанта В. Туркина, офицеров-воспитателей первого набора старших лейтенантов Г. Карпеченко и Г. Щепетьева, старшину А. Щедеркина и многих других.