| Нахимовцы в Хельсинки. Полковник Ю.Морозов. - Морской сборник № 12, 1991 г.
Выпускник Нахимовского ВМУ 1992 г.
Соколов Н.П. Нахимовцы вчера и сегодня. Санкт-Петербург: Ленстройинжсервис. 2007.
ЗВАНИЕ ИЛИ ПРИЗВАНИЕ?
Призвание — природное расположение, наклонность, дарование, назначение, предопределение.
Из «Толкового словаря» В. Даля
Передо мной роман И. А. Гончарова «Обрыв». На титульном листе его надпись чернилами: «Николаю Соколову. Помни Обломова и не будь таким. Офицер-воспитатель И. Щепетьев. 15.06.48 г.» Наверное, не случайно была сделана такая надпись, да и выбрана сама книга, которую перед выпуском из Нахимовского училища подарил мне офицер-воспитатель 12-го класса 1-й роты первого военного набора.
Высокий, крупного телосложения, немного неуклюжий в своих неторопливых движениях, с мягким выговором и спокойным внимательным взглядом, Иван Григорьевич был, как теперь понимаю, воспитателем по призванию. С ним нам было легко, без лукавств и хитростей. За четыре года (с 7-го по 10-й классы), он изучил нас и хорошо знал способности, наклонности и возможности каждого из двадцати четырех своих воспитанников. Мне, не отличавшемуся военной выправкой, но хорошо рисовавшему и чертившему, он перед выпуском посоветовал идти учиться дальше не в командное училище имени М. В. Фрунзе, а в Инженерное по подготовке специалистов по проектированию и строительству военно-морских баз и сооружений, что дало возможность наряду с профессией военного инженера-строителя получить прекрасную гражданскую специальность.
Сегодня на календаре 1999 год. На третьем этаже ставшего широко известным бело-голубого (цветов Андреевского флага) здания Нахимовского училища, в кабинете командира 2-й роты, идет разговор о роли офицера-воспитателя в формировании личности нахимовца, будущего офицера Российского флота. Его участники — командир роты капитан 2 ранга А. Балыбердин, ротные офицеры-воспитатели капитаны 3 ранга А. Клечкин и А. Фомичев, капитан-лейтенант С. Мазепов, старший лейтенант В. Тарасов и я — нештатный корреспондент «Морской газеты». Примечательно то, что все, за исключением одного, — бывшие нахимовцы, то есть знающие жизнь Нахимовского училища, как говорится, изнутри.
Лидирует в разговоре командир роты. И не потому, что он старший по должности и званию. Совсем нет. Если для его более молодых сподвижников по воспитательной работе нынешние их питомцы будут у кого первым, у кого вторым выпуском, то для Андрея Геннадьевича Балыбердина за его десять лет работы в училище предстоящий выпуск будет уже четвертым. Кстати, один из первых его выпускников, старший лейтенант А. Дерлеминко, пришел в прошлом году работать офицером-воспитателем в 5-ю роту.
Но вернемся к нашему разговору. О какой бы стороне училищной жизни ни шла речь, я получал полную и ясную картину. А невольное сопоставление ее с тем, что и как было в училище в нашу бытность полувековой давности — военных и первых послевоенных лет, — удивляло и радовало меня своими переменами. К примеру, хорошей придумкой в соревновании с параллельной по курсу ротой под названием «Морские мили». Суть ее сводится к следующему. Состояние учебы, дисциплины, физподготовки, несение службы, содержание ротных помещений и другие составляющие многосторонней жизни нахимовцев еженедельно оцениваются и через систему баллов, коэффициентов и других показателей переводятся в некую условную линейную величину пройденных за неделю «морских миль», которые и откладываются на карте Мирового океана на заданных курсах. Кто быстрее и... дальше?! Или взять физическую подготовку воспитанников.
С введением в строй второго корпуса с физкультурными залами, двадцатипятиметровым четырехдорожечным бассейном и тиром физическое воспитание ребят вышло на совсем иной уровень: ни одного не умеющего плавать, подтягиваться на перекладине пятнадцать раз! А морская практика! Это уже не хождение на шлюпках по озеру Суоло-ярви (нынешнему Нахимовскому) или, в лучшем случае, на учебно-парусных судах по Финскому заливу в пределах острова Котлин, а участие в дальних морских походах на боевых кораблях, а также, наравне с курсантами военно-морских институтов — в официальных визитах отрядов военных кораблей Ленинградской ВМБ в иностранные порты. С выходом нашего флота на морские просторы изменилось в училище отношение к преподаванию и освоению воспитанниками иностранных языков, в первую очередь английского. Преподавание ведется по современным методикам в специально оборудованных кабинетах с возможностью получения к выпуску свидетельства военного переводчика.
Многое еще изменилось. Стали присваивать воспитанникам звания младших командиров — старшин 2 и 1 статьи командирам отделений и старшинам классов. Активизировалась клубная работа. Гордостью училища стал хорошо зарекомендовавший себя среди вокальных коллективов города сводный хор с участием в нем курсантов институтов — вчерашних нахимовцев. Особо следует отметить традиционно выдерживаемое с первых дней создания училища самообслуживание воспитанников, в которое, как и прежде, входят: уборка классов и кубриков, работы на камбузе и в столовой, уход за собственным обмундированием, несение дежурной службы, — то есть, привитие ребятам основных житейских навыков, необходимых как будущим офицерам, так и вообще мужчинам в их переменчивой жизни... И за всем этим стоит ежечасная, ежедневная, продолжающаяся из года в год кропотливая работа офицера-воспитателя, требующая немалой выдержки и терпения, с круглосуточными дежурствами по роте, по училищу, с походами по выходным дням в театры, музеи...
Произошедшие за последние годы (для многих, правда, не бесспорные, демократические сдвижки во взаимоотношениях между командирами и подчиненными вообще, а в нашем случае отчасти еще и потому, что молодые офицеры, сравнительно недавно прошедшие нахимовскую школу, воспринимаются воспитанниками как «свои») во многом изменили общую обстановку в училище, уже мало что общего имеющую с той суровой, даже жесткой подчас, требовательностью, предъявлявшейся к нам в первые годы создания училища со стороны наших первых воспитателей, старшин и офицеров, отозванных из действующих войсковых частей и соединений. Практиковавшиеся тогда изнурительные ночные марш-броски в полном боевом снаряжении, с пробежками и надеванием противогазов, тяжелые работы по разгрузке прибывших в адрес училища барж с углем или дровами, неувольнения (до месяца) в город, сажание в карцер, лишение частично или полностью отпуска и другие наказания теперь уже не являются неотъемлемыми атрибутами воспитательного процесса, как не способствующие созданию нормальной, психологически здоровой атмосферы в коллективе, основанной на соблюдении с обеих сторон человеческих прав и достоинства. Помощниками офицеров-воспитателей здесь выступают специалисты недавно созданной в училище психологической службы. Лучше ошибиться, незаслуженно похвалив воспитанника, чем незаслуженно наказав его! Потому как первое взывает к совести его и соответствующей перестройке поведения, второе же своей несправедливостью унижает воспитанника, вызывает с его стороны озлобление и внутреннее сопротивление, что всегда чревато спонтанными нарушениями дисциплины.
По окончании общего разговора мне для более детального ознакомления с воспитательной работой в роте коллегиально был представлен офицер-воспитатель 24-го класса капитан 3 ранга Антон Валерьевич Фомичев, который благодаря своим ярко выраженным способностям, вывел свой класс к середине второго курса в число лучших не только в роте, но и по училищу в целом.
Прошло несколько дней. И вот уже в другом помещении того же третьего этажа, в канцелярии роты, из окна которой, совсем близко, кажется, протяни руку — дотронешься, видны вздымающиеся трубы «Авроры», мы с Фомичевым ведем неспешную беседу. На часах 15.30. Уроки в классах закончились. Из-за закрытой двери, по другую сторону которой постоянно находится дежурный воспитанник по роте с несуразной, на мой взгляд, нагрудной бляхой, заменившей зачем-то традиционную повязку «рцы», доносится непрерывное гудение школьного коридора. К находящимся в канцелярии двум другим офицерам-воспитателям, капитан-лейтенанту С. Мазепову и старшему лейтенанту В. Тарасову то и дело по различным вопросам приходят воспитанники. Часто с докладами по неотложным делам заходит дежурный. Звонит телефон. Вызываются для проработки провинившиеся в чем-то ребята... Что я хочу сказать? Наш полуторачасовой разговор с Фомичевым о роли офицера-воспитателя в жизни нахимовца проходил на фоне бьющей под самым носом жизни. И я, конечно же, старался ничего не упустить. А не остававшиеся равнодушными к теме нашего разговора Мазепов и Тарасов нет-нет да и подключались со своими примерами, репликами, отдельными ремарками, отчего обсуждаемые вопросы становились более выпуклыми и понятными. Теперь о сути беседы.
Начнем с главного — с отношения Антона Валерьевича к своей работе, работе офицера-воспитателя. Она ему по душе. А потому и работается в охотку, по принципу: не выискивай причины, оправдывающие тебя за что-то несделанное, недовыполненное, невольно упущенное тобой, от чего в сегодняшних условиях, в общем-то, никто не застрахован, а изыскивай возможности для решения поставленных задач и достижения нужных результатов.
А направления в работе капитана 3 ранга А. Фомичева и последовательность решаемых им задач следующие. На первом курсе — втянуть ребят в новый, непривычный для них училищный ритм жизни и вывести их, в большинстве своем со слабой школьной подготовкой, на уровень, требуемый программой; на втором — основной упор на учебу, с тем, чтобы к третьему курсу подвести класс без отстающих, каждого воспитанника — с уже определенными навыками «военного человека»; на третьем — выпускном, курсе (к концу его) достичь итогового результата своей наставнической работы — подготовить нахимовца к поступлению в военно-морской институт.
Проиллюстрируем на отдельных примерах, как это выглядит на деле. И не только моего собеседника — «попутно» и его товарищей по воспитательной работе, а также из подсмотренных мною «живых картинок» в канцелярии, последующих разговоров с воспитанниками тет-а-тет.
Сегодня в классном журнале 4-го взвода значится 31 фамилия. При формировании его на 1-е курсе было 38. Из семи отчисленных из училища воспитанников — трое неисправимых, не желающих учиться двоечников, остальные — «маменькины сынки» или злостные нарушители дисциплины, которые так и не смогли вписаться в режим закрытого учебного заведения военного типа. В целом, по роте таких набралось шестнадцать. Помню, к выпуску нашей 1-й роты первого набора в 1948 году «потери» были большими — 34 человека.
Учет знаний, поведения и физического развития воспитанников, определяющих на начальном этапе тот краеугольный камень, на котором будет строиться вся последующая работа по возведению мировоззренческого здания будущего морского офицера, ведется офицерами-воспитателями в составляемых ими журналах успеваемости, служебных карточках поощрений и взысканий, книгах замечаний. В обязательном порядке офицер-воспитатель бывает и на уроках — сидит за одним из последних столов и наблюдает... В конце каждой четверти, полугодия и года, перед, роспуском воспитанников на каникулы, на каждого нахимовца составляется ведомость с итоговыми оценками по всем пройденным предметам и поведению за соответствующий период. С резюмирующими письмами офицеров-воспитателей эти ведомости направляются родителям воспитанников или лицам, их заменяющим, — хорошая традиция, сохранившаяся с первых лет создания училища. Вот давнишняя, за 1945—46 учебный год, запись офицера-воспитателя, старшего лейтенанта И. Щепетьева в ведомости, направленной моей тетке: «В учебе недостаточно прилежен. Может учиться лучше. Нарушал распорядок дня, пререкался со старшими. Позволяет себе разговоры в строю и на уроках. Вынослив. Иногда проявляет рассеянность и нерасторопность. С товарищами общителен. Переведен в 9-й класс». Проводятся офицерами-воспитателями и родительские собрания (в наше военное и послевоенное время было не до этого), на которых, помимо педагогических вопросов, рассматриваются и хозяйственные. На последних я остановлюсь особо. Командир роты, капитан 2 ранга А. Балыбердин, считай, в роте офицер-воспитатель номер один, производит с классными офицерами разборки возникших «нештатных» ситуаций, а также выработку общих подходов по отдельным вопросам воспитательной работы. Но ни с его стороны, ни со стороны заместителя начальника училища по воспитательной работе капитана 2 ранга В. Демкина, постоянно бывающего в ротах, общающегося с воспитанниками и знающего многих не только в лицо, но и по именам, инициатива офицеров в тактике их воспитательной работы не ущемляется, — наоборот, всячески поддерживается, так как далеко не все офицеры-воспитатели (а их в училище порядка двадцати пяти человек) работают, как говорится, на «полную катушку».
Только в классе Фомичева, например, создан и работает Совет чести класса из шести воспитанников. Как потом рассказал мне старшина класса Дима Минаев, Совет этот, возглавляемый отличником учебы, одним из кандидатов на золотую медаль, Антоном Федоровым, является своего рода органом самоуправления класса по основным направлениям его жизнедеятельности: учебе, дисциплине, физической подготовке, хозяйству и др., включая наглядную агитацию, оформлением которой занимаются свои же художники — воспитанники Е. Бушуев и Е. Никитин. Последний еще и поет в сводном хоре училища, в котором, в свое время, пел и нахимовец Антон Фомичев. Кажется, ну что из того, что нынешний офицер-воспитатель пел те же песни, про того же салагу, что поет сегодня его воспитанник? Но это только со стороны. Ведь взаимоотношения между людьми вообще, а тем более между старшими и младшими, между начальниками и подчиненными, во многом зависят, особенно в своей доверительности и теплоте, от случайных жизненных обстоятельств, бытовых мелочей и прочих внеслужебных, неформальных связей, возникающих между ними.
Свой подход у Фомичева и к назначению младших командиров в классе. Основан он не на личных, субъективных взглядах, а на результатах социометрии класса, проводимой с помощью училищной психологической службы, но и не без личного опыта самого Фомичева. Но сколько может быть младших командиров в классе? Четыре, ну пять человек из тридцати-сорока от общей его численности. Поэтому, в целях выработки командирских навыков у остальных ребят, Фомичев, начиная со второго курса, вводит порядок, при котором исполнение обязанностей командиров отделений возлагается поочередно (временно) и на «рядовых» воспитанников.
А вот примеры из «канцелярских сценок». Между сидящими за столом офицером-воспитателем и стоящим перед ним в более чем вольной позе воспитанником с руками в карманах брюк тянется нудный, бесконечно скучный разговор о постоянно исчезающих из роты швабрах, одну из которых кто-то недавно видел то ли в столовой, то ли на камбузе, куда надо пойти, найти ее и вернуть в роту... Но я, разумеется, не о швабре, а о выправке и стойке воспитанника при разговоре с офицером. (Подобного в наше время даже по отношению к старшине быть не могло). Позже из моего разговора об этом с другим воспитанником. «Они, — мой собеседник имел в виду молодых офицеров из нахимовцев, — для нас вроде старших братьев, что ли...» «А командир роты, — спрашиваю я — ведь он тоже из бывших?» «Ну, командир роты — это совсем другое. Он командир!» Мне трудно судить однозначно, что это: нетребовательность к подчиненному, элемент панибратства или же та, спонтанно возникающая иногда простота поведения, «провоцируемая» конкретной ситуацией? Вспомнил случай из своего нахимовского прошлого, когда я, в порыве своей правоты, вступил в пререкание со старшиной — помощником нашего офицера-воспитателя—и был за это им наказан; как потом прознавший об этом капитан-лейтенант И. Щепетьев, нет, не отменил несправедливо наложенное на меня взыскание, а просто по душам поговорил со мной во время ночного обхода роты, когда я был дневальным. Это был один из первых запомнившихся мне уроков умения быть терпимым и снисходительным к людям, несправедливо обошедшимся с тобой.
Теперь о неведомой нахимовцам доперестроечного периода беде бюджетного дефицита со всеми вытекающими отсюда проблемами как по стране в целом, так и для сегодняшних воспитанников. При прежнем распределительном подходе к обеспечению материальными ценностями все роты, все воспитанники находились в одинаковых условиях. Теперь не только ротные кубрики, но и классные помещения одной роты по своему виду и обустройству заметно отличаются друг от друга. Выделяемые училищу бюджетные средства уже давно не покрывают всех постатейных затрат на его содержание, с большой натяжкой их хватает лишь на то, чтобы обуть, одеть, накормить ребят и с минимально необходимыми затратами обеспечить непрерывность учебно-воспитательного процесса. Вот почему в минувшие осенние каникулы офицеры 2-й роты с привлеченными со стороны двумя малярами собственными силами сделали косметический ремонт ротного спального помещения. Поэтому и разнятся классы по рундукам, заказанным и установленным с помощью родителей в разное время, занавескам на окнах и многому другому, так как теперь это во многом зависит уже от организованности и возможностей родительских комитетов каждого класса. И получается: в одном классе — цветной телевизор с видеоплейером, в другом — старенький, черно-белого изображения, принесенный кем-то из дома, в третьем — сломанный, стоит в канцелярии на классном сейфе (!).
В той же канцелярии меня удивил большой ворох бумажных свертков у одного из столов. Оказывается, на родительском собрании воспитанников хозяина этого стола было решено заменить в своем классе старые, довольно тусклые плафоны новыми, более светлыми и современными. Завезли. Теперь ждут, когда их смонтируют.
И снова, увы, о швабрах. А куда денешься! В канцелярию входит в шинели и шапке воспитанник со свертком под мышкой. С первых слов его, обращенных к одному из офицеров-воспитателей, понимаю — с покупкой из магазина. Разворачивает бумагу, и на стол ложатся две новенькие половые щетки белого синтетического ворса. Подавая чек, докладывает о цене: «Других, — говорит, — не было». Офицер со знанием дела осматривает покупку, одну щетку прячет в стол, другую отдает воспитаннику: «Насади на палку от старой швабры».
Абсолютно во все приходится «влезать» офицеру-воспитателю, потому что сегодня, при все большем вхождении роты, да и классов, во внутренний хозрасчет, он становится и хозяйственником, и финансистом. У него имеется еще один источник финансирования нужд своих питомцев — это не оговоренные никакими официальными бумагами, но открыто практикуемые классные фонды. Деньги хранятся в уже упомянутых мною классных сейфах. Создается этот фонд за счет ежемесячных взносов воспитанников из получаемых ими 18 рублей 50 копеек в качестве стипендии. В 24-м классе это добровольно установленный ребятами взнос составляет 3 рубля. В зависимости от величины взноса, что решается каждым классом самостоятельно, и от количества учеников в нем, на «расчетном счете» фонда могут накапливаться средства, достаточные для покупки недорогой модели аудио- и видеотехники, как, например, в 22-м классе. В основном же они направляются с общего согласия на текущие нужды: покупку учебников взамен утерянных или порванных, шариковых ручек, на починку или приобретение нового утюга, гуталина, обувных и одежных щеток и других бытовых предметов. Учет движения денежных средств фонда, то есть «дебет с кредитом», сводится офицером-воспитателем... Прибавьте к этому постоянное (как, помните, рефрен в песне Утесова: «Днем и ночью...») беспокойство, сиречь заботу и ответственность за своих оторванных от дома мальчишек с их бьющей через край энергией, всяческими выходками, радостями и горестями, травмами и хворями, с их пытливостью мужающих подростков, — и вы получите лишь контурное представление о том, что значит быть сегодня офицером-воспитателем.
Так что же: звание или призвание? Место красит человека или человек — место? Начал я с того, как офицер-воспитатель сумел «разглядеть» своего воспитанника и наставить его, как говорится, на путь истинный, определивший всю дальнейшую жизнь его. Уже давно нет с нами Ивана Григорьевича Щепетьева, нашего офицера-воспитателя, ушел из жизни и первый начальник Нахимовского училища, наш «папа» Изачик, как мы называли Николая Георгиевича. Но, право, в сердцах наших, в делах и поступках они всегда были и будут, пока мы живы. Побольше бы таких офицеров-воспитателей Нахимовскому училищу, готовящему своих питомцев к флотской службе, к служению верой и правдой своему Отечеству»
«Гардемарин» 25.02.1999. |
НА ЗАМЕТКУ 
