Карпов Эдуард. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург 2007.

У меня хранится «Характеристика нахимовца Карпова, представленного к переводу в десятый класс», которую мне подарили на память после окончания высшего училища, изъяв ее из моего личного дела. Вот некоторые выдержки из этого документа, которые дают представление о том, что считалось важным в деле воспитания нахимовцев. «Делу Ленина — Сталина и Советскому правительству предан. Дисциплинирован. Скромный, в общении со старшими вежлив, с товарищами общителен. Море и флот любит. Морской болезни не подвергается. Шлюпкой управляет хорошо. Состояние здоровья и физическое развитие хорошее. Общая оценка учебной успеваемости отличная. Внешний вид опрятный. Вывод: достоин перевода в 10 класс. Воспитатель — капитан Федоров.»
За первой фразой этой характеристики не стояло никакой долбежки «марксизма — ленинизма» и тягомотных политзанятий — всего того, что появилось потом в высшем училище и во взрослой жизни. Постулаты преданности Родине («делу Ленина — Сталина и советскому правительству») в нас закладывали ненавязчиво и потому надежно.
Подписавший эту характеристику мой офицер-воспитатель не отличался теплотой в отношениях с нами и был достаточно строгим командиром. Но он никогда не злоупотреблял властью, не попирал достоинство своих воспитанников и весьма добросовестно выполнял свои воспитательские функции, явно стараясь «для нас», а не «для себя». Когда же мы стали первой ротой, его отношение к нам потеплело. Он стал гораздо меньше допекать нас своими наставлениями и чаще говорить с нами просто так, на разные житейские темы. И когда пришла пора расставаться с ним, мы искренне благодарили его за то, что он делал для нас, и видели, как ему грустно было расставаться с нами. Тонкая это вещь — воспитание отроков, которые собираются стать офицерами...

И вот наступил тот торжественный день, когда нам вручали аттестаты зрелости. Церемония вручения проходила днем в актовом зале, где мы месяц назад писали свои сочинения. Вместе с аттестатом зрелости я получил золотую медаль с гербом Грузинской ССР и надписью на грузинском языке. Теперь, когда Грузия стала другим государством, эта медаль превратилась для меня в домашнюю реликвию. Получив аттестаты, мы долго и искренне благодарили наших учителей, и навсегда попрощались с ними.
После этой церемонии для нас в столовой был накрыт праздничный стол. Распивать вино в училище было нельзя, но это был выпускной праздник — когда рота, как обычно, построилась для того, чтобы идти в столовую, у каждого второго или третьего под форменкой видна была бутылка вина, которую он рукой прижимал к телу. В столовой мой взвод уселся, как обычно, за свой длинный стол, по одному отделению с каждой стороны стола, после чего на столе появились бутылки с вином (мы же ведь жили в Грузии), и мы впервые, и в то же время — в последний раз, выпивали вместе со своим офицером-воспитателем. Нас распирала радость, а капитан Федоров был немного грустным.