Капитан 2 ранга. Нахимовец первого набора.

Путь в моря. Очерки о Ленинградском нахимовском училище. Составитель: Раздолгин А. А. Л.,1984. 

СНОВА В РОДНОЙ СЕМЬЕ. (Интервью с капитаном 2-го ранга В. В. Софроновым)

Вячеслав Валерьянович, вы — нахимовец первого набора. Когда вы поступили в училище?

В 1944 году мне было двенадцать лет. Меня зачислили о шестой класс. Лишь недавно город Ленина был избавлен от вражеской блокады, ее следы еще виднелись на каждом шагу. В отведенном нам здании царили запустение и разруха. В Актовом зале зияла огромная пробоина от прямого попадания артиллерийского снаряда. Мы вместе со взрослыми взялись наводить порядок, ремонтировать и оборудовать спальные помещения, учебные классы.

В нахимовском тех лет встретились не только командиры и подчиненные, не только преподаватели и учащиеся, - мы были как бы старшие и младшие боевые товарищи. Многие из нас участвовали в боевых действиях, умели стрелять, ходить в разведку, обезвреживать зажигательные бомбы. А вот за парты мы садились с опаской. Многое было упущено, забыто.

Мы сразу почувствовали о себе заботу старших. Они хотели вернуть нас к мирной жизни, вернуть частичку детства, отнятого войной, теплоту семьи, чтобы мы не чувствовали себя обделенными. Несмотря на имевшиеся трудности, нас хорошо обмундировали, кормили. Никогда не забуду, как после возвращения из лагеря нас угостили пирожными. Такого лакомства мы еще не едали - пирожные для многих из нас были в диковинку.

Помимо обычных школьных предметов нас обучали бальным танцам, английскому языку, правилам хорошего тона. Над нами шефствовала Мариинка — Театр оперы и балета имени С. М. Кирова. Мы дружили с девочками из Вагановского училища. Помню специально для нас устроенный бал во Дворце пионеров.

Гражданские мальчики страшно нам завидовали. Разве в состоянии они, да и мы были тогда понять, что делалось все возможное, чтобы отогреть наши души.

Конечно, пережитое невозможно вычеркнуть из памяти, но жизнь входила в свою мирную колею, и с особым чувством мы вспоминали о боевом братстве, о дорогих фронтовых товарищах. Чувствовали мы и ответственность перед павшими. Хотелось стать такими же стойкими защитниками Родины, как они.

Подавляющее большинство из послевоенных выпусков - первый состоялся в 1948 году - теперь старшие офицеры флота, шестеро - адмиралы.

А какое самое яркое впечатление осталось у вас от тех лет?

Пожалуй, это морская практика. После окончания нахимовского и высшего военно-морского училищ я почти десять лет служил на боевых кораблях, но воспоминания о первой встрече с морем, о первом плавании остались на всю жизнь самыми яркими. Произошло это в 1947 году. Приняв на борт группу первых нахимовцев, парусно-моторная шхуна «Надежда» вышла в поход по Балтийскому морю. Руководил походом тогдашний начальник училища капитан 1-го ранга Н. Г. Изачик. Уроки морской практики преподавали опытные боевые офицеры, прошедшие суровую школу войны,— капитаны 1-го ранга Рожков и Шинкаренко. Они любовно обучали нас началам астрономии, штурманского дела, прививали умение обращаться с корабельным оборудованием, приборами, инструментами, показывали, как надо вести себя на борту корабля. Как мы радовались, когда кому-нибудь из нас удавалось «поймать звезду» на секстан или точно выполнить прокладку курса!

Мы шли на «Надежде»— той самой шхуне, на которой проходили практику и совершали боевые походы юнги военной поры. Наш путь проходил мимо исторических мест, где моряки-балтийцы сражались во время войны с врагами родной земли.

Испытали и первый шторм. «Надежду» бросало с борта на борт, бушприт судна зарывался в волны, и нужно было выстоять, победить стихию. Мы проверяли себя в этой борьбе — годны ли в моряки? И выстояли, а та давняя морская закваска навсегда осталась в нас.

Именно от того, первого, похода пошла традиция — каждый нахимовец за время обучения в училище должен побывать в настоящем морском плавании, убедиться, что выбрал верный путь.

Вячеслав Валерьянович, а почему вы решили стать морским офицером?

Можно сказать, что это наша семейная традиция. Дед мой служил на Балтике, участвовал в первой мировой войне, а революции. Отец в годы Великой Отечественной войны был офицером Черноморского флота. После окончания Высшего военно-морского училища имени М.В. Фрунзе я стал артиллерийским офицером, служил на кораблях Черноморского флота и Дунайской флотилии. И вот уже более двадцати лет как вернулся в стены родного дома - готовлю для службы на флоте юных нахимовцев.

Вячеслав Валерьянович, в вашем училище стали преподавателями и другие выпускники тех лет?

Да, например Василий Степанович Осадчий. До войны он с братом жил в Севастополе. Когда брат погиб, мальчика взяли к себе бойцы батальона морской пехоты. Потом он попал на корабль "Коминтерн".  И в конце концов был определен юнгой на сторожевик «Шквал». Полтора года воевал он на Черном море, стал сигнальщиком, не раз спасал свой корабль, вовремя заметив вражескую торпеду. Награжден тремя медалями.

Однажды, стоя на вахте, Вася принял флажный семафор: приказ командующего флотом — откомандировать всех юнг на учебу в только что организованное, первое в стране, Тбилисское нахимовское училище. Как не хотелось Василию покидать корабль, боевых товарищей-матросов!

В Тбилиси собралось тогда пятьдесят двенадцати - четырнадцатилетних ребят — все с орденами и медалями на груди... так начиналась его нахимовская пора...

Теперь капитан 2-го ранга Василий Степанович Осадчий преподает нахимовцам военно-морскую подготовку...

Тот день запомнился ему надолго. Еще накануне командир роты капитан 2-го ранга Софронов пригласил его к себе в кабинет и сказал: «Принимайте, Николай Петрович, свой сорок первый класс». И подал список.

«Слушаюсь, Вячеслав Валерьянович»,— ответил он и бросил беглый взгляд на аккуратно исписанный лист бумаги...

А через месяц, а один из теплых дней июля, в кабинет командира роты капитана 2-го ранга Софронова вошел капитан 3-го ранга — инженер Бухтияров. Только что он осмотрел ротное помещение. В коридоре, классах и кубриках было непривычно пустынно и тихо. И какая-то тоскливая грусть кольнула ему сердце: где они теперь, его ребята?

Поздоровались. Какое-то время офицеры молчали, словно переосмысливая события последних недель. Первым заговорил Софронов:

— Сознайтесь, жалко было расставаться с ребятами?

— Не скрою, жалко.— Бухтияров грустно улыбнулся.— Все-таки два года вместе. И в будни и в праздники, от побудки до отбоя.

— Что поделаешь... Не горюйте, долго скучать не придется.— Софронов достал из папки лист бумаги, протянул Бухтиярову.— Вот посмотрите. Это список вашего класса на следующий учебный год. Принимайте новый отряд романтиков моря.

Офицеры. Грабарь В.К. 
По штату училища на троих воспитанников приходится один взрослый. Но несмотря на это, работа офицера-воспитателя никогда не была лёгкой. Он повсюду находится со своими подопечными  - играет в футбол, катается на катке, ловит рыбу в лагере, купается в озере, учит ребят гребле, хождению под парусом, строевому шагу. К нему обращаются по всем вопросам. Кто-то заскучал по дому, кому-то чего-то не хватило, кто-то пакует шинель в посылку. Чтобы бабушка пришила пуговицы. Разобраться во всём дорогого стоит. Должность у офицеров-воспитателей – очень сложная и ответственная. Абсолютно отвечать высоким требованиям этой должности могли, наверное, только офицеры, сами в прошлом бывшие нахимовцами. Жаль, что таких воспитателей было за историю училища немного. В 1955 году пришли Александр Нилович Старичков, Борис Анисимович Бутко и Борис Афанасьевич Кузнецов – все выпускники 1949 года. Затем, из тех, кто прослужил в училище не один год, можно назвать лишь Вячеслава Валерьяновича Сафронова и Виктора Ивановича Строгова. Бывшие нахимовцы пользовались у воспитанников неизменным и вполне понятным авторитетом, им не надо было искать друг с другом общий язык.