Герой Советского Союза Осипов Сергей Александрович. Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т.2. М.:Воениз.1988.

31.12.1912 - 05.07.1976.

Осипов Сергей Александрович - командир 4-го дивизиона торпедных катеров бригады торпедных катеров Краснознамённого Балтийского флота, капитан-лейтенант.

Родился 31 декабря 1912 года в городе Риге, ныне - столица Латвийской Республики, в семье рабочего. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года. Окончил 7 классов и школу ФЗУ в городе Харькове (Украина). Работал слесарем на заводе «Серп и молот».

В Военно-Морском Флоте с 1931 года. В 1936 году окончил Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе. Служил на торпедных катерах. Участвовал в советско-финляндской войне 1939-40 годов. В боях Великой Отечественной войны с 1941 года.

Торпедные катера 4-го дивизиона (бригада торпедных катеров, Краснознамённый Балтийский флот) под командованием капитан-лейтенанта Сергея Осипова потопили пять миноносцев, четыре транспорта, два торпедных катера и подорвали два миноносца противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 апреля 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм капитан-лейтенанту Осипову Сергею Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 527).

После войны отважный морской офицер продолжал службу в ВМФ СССР. В 1949 году он окончил Военно-морскую академию. С 1958 года контр-адмирал Осипов С.А. - в запасе. Скончался 5 июля 1976 года. Похоронен в городе-герое Ленинграде (с 1991 года – Санкт-Петербург).

Награждён орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Ушакова 2-й степени (№ 3), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

Буров А.В. Твои герои, Ленинград. Торпеды идут в цель. 

Их подвиги неразделимы. Говоря о Сергее Осипове и Владимире Гуманенко, нельзя умолчать об Алексее Афанасьеве, Иване Иванове, Василии Жильцове... Они делили опасности боев и радость побед.

На море первыми открыли боевой счет катерники. Стремительные и изворотливые, торпедные катера балтийцев нанесли удар по врагу 13 июля 1941 года.

Накануне вечером воздушная разведка обнаружила караван противника, состоявший из сорока восьми кораблей, или, как у моряков принято говорить, из сорока восьми вымпелов. В четыре часа утра отряд лейтенанта Гуманенко был уже в море. И хотя катера шли на большой скорости, настичь врага удалось лишь часа через два. Гитлеровцы, видимо, не ожидали встретить здесь русских. Приняв издали катера за свои, немцы начали сигналить. Вскоре, однако, вместо сигналов засверкали вспышки выстрелов. Гуманенко продолжал идти на сближение. Теперь уже можно было ясно разглядеть корабли противника. Они шли четырьмя кильватерными колоннами.

Командир катера Алексей Афанасьев получил приказание вырваться вперед и поставить дымовую завесу. Конечно, облако дыма не очень надежное укрытие от артиллерии, но оно лишает врага возможности вести прицельный огонь. Зато катер Афанасьева оказался на самом виду.

На учениях Афанасьеву не раз приходилось ставить дымовые завесы. Но тогда корабли, именовавшиеся "противником", имитировали огонь вспышками прожекторов. Теперь рядом рвались настоящие снаряды, несущие смерть, свистели осколки.

Едва спасительная завеса была поставлена - радист принял новый приказ: Афанасьеву и Иванову атаковать врага справа. Сам командир отряда Гуманенко, находившийся на катере лейтенанта Чебыкина, решил нанести удар слева. Попутный ветер гнал облако дымовой завесы на корабли противника. Вскоре и они оказались замаскированными. Когда катера выскочили из дымового укрытия, чтобы начать атаку, советские моряки увидели, что находятся между двумя кильватерными колоннами немецких кораблей. Расстояние от одной колонны до другой не превышало трех кабельтовых. Это меньше шестисот метров! Но катера были посередине. Значит, справа и слева до кораблей противника оставалось всего по триста метров. Такого сближения с противником не предусматривала ни одна инструкция.

С двух сторон по катерам била корабельная артиллерия. А расстояние такое, что впору стрелять из винтовок. Спасали только скорость и маневренность катеров.

Гуманенко решил топить большой транспорт. Дистанция невелика, промахнуться грех. Взрыв - и транспорт начал крениться. Неподалеку взорвался еще один транспорт. Миноносец из конвоя резко изменил курс и открыл огонь по катерам. Катер, на котором шел командир отряда Гуманенко, получил два прямых попадания в машинное отделение. Атаковать миноносец уже не удалось: взрывом заклинило торпедный аппарат. В машину проникала вода, один мотор заглох. Командир отделения мотористов был ранен в грудь и в руку. Его подняли наверх, но боцман Огромнов, который по боевому расчету нес еще и обязанности санитара, не мог подойти к раненому. Самый меткий стрелок на катере, боцман стоял у пулемета. После того как заклинило торпедный аппарат, катер мог противопоставить всей корабельной артиллерии врага лишь крупнокалиберный пулемет.

Перевязал раненого штурман дивизиона, благо никаких штурманских расчетов в таком бою не требовалось.

Вперед вышел другой катер и атаковал вражеский миноносец. В это же время Иванов всадил торпеду в противоположный борт немецкого корабля. С двумя пробоинами миноносец затонул еще быстрее, чем транспорт.

Подбитый катер командира кренился на борт. И все же, поравнявшись с тяжело груженной баржей, Гуманенко приказал бить бронебойными пулями ниже ватерлинии.

Катер все больше давал крен.

Подошли катера Иванова и Афанасьева, чтобы снять команду, но Гуманенко сделал такой жест, словно просил взять его под руки. Иванов и Афанасьев поняли: уравняли ход и с обеих сторон прижались к поврежденному катеру. Будто и в самом деле поддерживая раненого товарища под руки, они вели катер командира. Теперь можно было обойтись без радиосвязи.

Гуманенко спросил:

— Кто потопил второй транспорт?

Ответил Иванов:

— Мичман Афанасьев.

А на поврежденном катере кипела работа. Помощь товарищей дала возможность заделать пробоины на ходу. Весь отряд вернулся на базу.

В то время у наших моряков еще не было обычая за потопленный вражеский корабль преподносить победителям жареного поросенка. Иначе пришлось бы коку жарить сразу нескольких.

Следующий бой советских торпедных катеров с противником произошел 26 июля, в День Военно-Морского Флота.

Три катера капитан-лейтенанта Сергея Осипова вышли на поиск кораблей противника. Помогли летчики: они не только обнаружили караван фашистских судов, но и подожгли одно из них - танкер. Большое черное облако стало отличным ориентиром.

Вместе с горящим танкером в караване оказалось двадцать шесть судов. И почти все боевые - два миноносца, четырнадцать сторожевых кораблей и тральщиков да еще торпедные катера. Даже они были раз в пять больше наших. Кроме торпед они имели по три, а некоторые даже по четыре смонтированные вместе автоматические пушки.

Осипов любил изречение адмирала Макарова: "Если вы встретили слабейшее судно - нападайте, если равное себе - нападайте и если сильнее себя - тоже нападайте".

Так он и поступил: тремя катерами напал на двадцать шесть кораблей.

В бой вступила артиллерия противника. И почти сразу же от конвоя отделилось восемь торпедных катеров.

Осипов приказал открыть огонь. А сам, высокий, худощавый, ловко взобрался на рубку и обхватил мачту рукой.

Нелегко и совсем небезопасно стоять на верхушке крошечной рубки, когда катер не просто мчится, а еще маневрирует, кренится от рвущихся у самого борта снарядов. Зато сверху Осипов все видел и все видели его.

Командир соседнего катера Николай Баюмов кивком головы показал на Осипова и крикнул стоявшему рядом боцману:

— Как Чапай на лихом коне!

Не сводя глаз с приближающейся восьмерки катеров, Осипов чуть обернулся и, стараясь перекричать гул моторов и шум воды, скомандовал:

— Огонь!

Для верности, чтобы поняли его, если и не услышат голоса, выразительно рассек воздух рукой. С командирского катера сигнал передали остальным. Ударили крупнокалиберные пулеметы. Враг рассчитывал, что три советских катера не примут атаку восьми немецких. Но наши моряки не дрогнули. Они мчались вперед, не сбавляя скорости, и осыпали немцев градом свинца. Гитлеровцы не выдержали и на полном ходу повернули обратно. Вероятно, потом они доказывали своему начальству, что очутились между двух огней: попали под пулеметный обстрел русских и рисковали оказаться под разрывами снарядов своих же кораблей.

Артиллерийский огонь врага действительно усиливался. Теперь, когда дистанция значительно сократилась, били не только тяжелые пушки главного калибра, но и скорострельные орудия сторожевиков и тральщиков. По рассказам Гуманенко Осипов знал, что в самом первом бою, 13 июля, командир катера Алексей Афанасьев мастерски поставил дымовую завесу. Пришлось и на этот раз поручить ему это опасное дело. Немцы перенесли весь огонь на вырвавшийся вперед катер. Афанасьев бросал суденышко из стороны в сторону, от всплеска к всплеску. Так же, как пехотинец во время перебежек старается укрыться от огня в воронке, катерники спешат к всплеску - водяному столбу, взметнувшемуся в месте разрыва снаряда. Туда, как и в воронку, еще один снаряд сразу не попадет.

Наконец дымовая завеса укрыла катера. Эти секунды подобны передышке. Враг не может вести прицельный огонь, стреляет наугад. Главное же - фашисты не знают, откуда именно выскочат катера. И когда они вдруг прорвали дымовую завесу, гитлеровцам было нелегко мгновенно перенести на них огонь. Да и удержать катер в прицеле не так-то просто: кажется, он летит - по бокам, точно белые крылья, поднимается вспененная вода.

Впереди вражеские транспорт и миноносец. Катер, на котором находился Осипов, вел мичман Василий Жильцов. Боясь упустить момент, Жильцов скомандовал:

— Аппараты товсь!

Осипов старался не вмешиваться в действия командиров катеров. Но тут не выдержал. Велел не спешить, подойти как можно ближе и бить наверняка.

Расстояние быстро сокращалось.

— Залп! - охрипшим голосом крикнул Осипов.

Жильцов, державший миноносец в прицеле, выпустил торпеду. Довернул катер влево и уже почти совсем в упор ударил второй торпедой по транспорту.

И сразу за кормой катера потянулся быстро разраставшийся хвост дымовой завесы. Жильцов заботился не об одном своем катере: надо было дать возможность укрыться после атаки и остальным двум.

Прогрохотали два взрыва. Жильцов вопросительно глянул на командира и, уловив на его лице согласие, развернул катер обратно.

Когда снова выскочили из дыма, миноносца уже не было. Из воды торчал лишь нос транспорта.

В это время грохнули еще взрывы. Это Баюмов двумя торпедами ударил по второму миноносцу. Затем с небольшими интервалами - опять два взрыва: Афанасьев потопил сторожевик и тральщик.

Когда катера вернулись, командир дивизиона сказал:

— Славно отметили наш морской праздник! Молодцы!

Это лишь часть боевых дел пяти героев-катерников, удостоенных Золотой Звезды.

Побед и подвигов было много. Василий Жильцов, например, потопил десять кораблей противника! Однажды он раненый вел бой на горящем катере.

Алексей Афанасьев при жестокой бомбежке и шквальном артиллерийском обстреле вступил в единоборство с крейсером врага. Удар оказался предельно точным: сразу же после взрыва торпед крейсер начал тонуть.

Иван Иванов потопил одиннадцать кораблей. Дважды был ранен, но продолжал командовать катером.

Осипов и Гуманенко отличились во многих боях. Их отряды пустили на дно не один десяток транспортов и кораблей противника.

Так что есть о чем вспомнить боевым друзьям при встрече. А они нет-нет да и соберутся вместе. Тем более что трое - Осипов, Гуманенко и Афанасьев - живут в Ленинграде. Жильцов тоже недалеко - в Кронштадте. Объединяет их не только прошлое. Почти все они теперь работают в судостроительной промышленности. И хотя Сергей Александрович Осипов приходит на эти встречи не в адмиральском мундире, а в обычном штатском пиджаке, друзья стараются усадить бывшего командира на почетное место. Сергей Александрович не признаёт этого. Он остался таким же простым и душевным, каким был в давние годы войны.

Не бывает на этих встречах лишь Иван Сергеевич Иванов. В сорок четвертом году, вернувшись из боя, матросы на руках унесли своего командира с катера. В море Иванов больше не вернулся...

Кузьмин А. В. В прибрежных водах. М., Военное издательство, 1967. "Маленькие корабли одерживают большие победы".

... Знакомство с бригадой мы начали с гвардейского дивизиона, которым командовал Герой Советского Союза гвардии капитан 2 ранга С. А Осипов. Прославленный катерник, в свое время воевавший еще добровольцем в Испании, Сергей Александрович сражался на Балтике с первых дней войны О его лихих, построенных на строгом расчете атаках знали все наши катерники. Среди подчиненных он пользовался непререкаемым авторитетом и искренней любовью. ...

Чернышев И. П. О друзьях-товарищах.

В это время с юга из обрывков тумана вырвались четыре торпедных катера дивизиона Героя Советского Союза капитана третьего ранга Сергея Александровича Осипова. Слабый и неорганизованный огонь миноносцев не остановил их атаки, и они с короткой дистанции выпустили свои торпеды по вражеским кораблям.

Когда рассыпались столбы воды и рассеялся дым взрывов, миноносцев на поверхности залива уже не было. Чернели лишь головы фашистских моряков.

Кузнецов Н.Г. Курсом к победе.

11 сентября к бухте Лыу подошло крупное соединение немецких кораблей и десантных судов с войсками. Однако наши торпедные катера под командованием капитан-лейтенанта С. А. Осипова, береговая артиллерия и самолеты-истребители заставили гитлеровцев поспешно покинуть район бухты Лыу. Замысел немецкого командования — расчленить силы нашей обороны — был сорван.

Михайловский Н. Г. Рассказы о советских флотоводцах.

Три года назад, уходя с Моонзундских островов и из Таллина, личный состав торпедных катеров дал себе зарок жить, сражаться, чтобы вновь сделать Таллин и всю Эстонию свободными для социалистического строительства, — говорил известный катерник Герой Советского Союза С. А. Осипов. — Прошли тяжелые, полные испытаний годы войны против гитлеровских захватчиков. Но и в трудные минуты мы всегда повторяли: «Мы вернемся и в Таллин и освободим всю Эстонию». Теперь этот час пробил, и мы выполним свой долг!

О моряках торпедных катеров слагались легенды. Командующий флотом называл их «балтийские орлы». Только ветер мог с ними поспорить, когда маленькие кораблики шли в атаку, прорывались сквозь густую [520] завесу вражеского огня и выпускали свое смертельное жало — торпеды. Это всякий раз была поистине игра со смертью...

Надеждин Евгений Семенович

Когда мы прибыли в порт, на наш торпедный катер уже погрузили около 2 тонн оружия помимо тех трех торпед, что на нем уже были. На базе, в порту, повсюду ходили разговоры об обстановке в стране, неожиданности нападения врага. И каждый хотел скорейшей победы, избавления от нависшей угрозы, каждый сделал бы все, что было в его силах, дабы защитить свою страну и народ. Мы пошли в штаб и познакомились с назначенным нам командиром батареи контр-адмиралом Осиповым Сергеем Александровичем. С ним мы проходили службу в годы Финской войны. Командир наш оказался хорошим руководителем, общительным человеком, с которым легко можно найти общий язык. Оказалось, он живет поблизости, в Ленинграде.

Королькевич А. В. А музы не молчали...

После спектакля — концерт у Сережи Осипова, торпедника. Мы ехали к морякам, как к родным, близким, друзьям. Военные друзья наши — это в основном молодежь. И какая молодежь! Вот два Осиповых. Оба Героя Советского Союза, Сергей Осипов и Евгений Осипов. Сергей — надводник-катерник, Евгений — подводник. Мы подружились с ними зимой, они были на берегу, — лед их сковал. Но они не теряли времени, накапливали силы, учились. А вечерком — к нам «на огонек»...

Сын. Осипов Олег Сергеевич.