Поступил в Тбилисское Нахимовское училище, был переведен после его расформирования в 1955 году в Ригу, продолжил обучение на подготовительном отделении при 2-м Балтийском ВВМУ подводного плавания в качестве (в звании) нахимовца, носил нахимовскую форму (ленточка, погончики). Командир отделения Валентин Федорович Сиротин. Считается воспитанником Рижского Нахимовского училища 1957 года выпуска.

Костев, Георгий Георгиевич. Неизвестный флот: люди, факты, проблемы: 300-летию "Адмиралтейских верфей" посвящается / Г.Г. Костев, И.Г. Костев. - Москва : б.и., 2004. ?

Летом 1962 г. у меня и состоялась в Москве личная встреча с вице-адмиралом В.Н.Ивановым. Расспрашивая вновь назначенного командира о деталях предыдущей службы, заместитель главкома как бы рассуждал о том, что по К-50 прорабатываются различные варианты ее вооружения: «Мы много думали об оружии для атомных лодок. Ведь они — это сбывшаяся мечта подводников. А сегодня она идеальный носитель мощного заряда. Поэтому, может, еще вернемся к варианту большой торпеды или к установке мощной ракеты». В.Н.Иванов успокоительным тоном говорил, что главное — не расстраиваться и не расслабляться, если задержится ввод в строй корабля. Какое будет оружие — это будет решаться даже не руководством ВМФ. Он задал несколько вопросов о времени перезарядки торпедных аппаратов. И тут же сам добавил: «Для атомной подводной лодки очень важно быстро перезарядить торпедные аппараты. Ведь атомоход способен произвести по ордеру боевых кораблей, по конвою не одну, а две-три атаки. Это ему обеспечивает огромная подводная скорость. Разве мы могли мечтать об этом», — увлеченно рассуждал адмирал.
От него я впервые узнал, что прочный корпус серийной К-50, как и на К-3, разделен на девять отсеков. Он тут же карандашом набросал на листе бумаги схему основных механизмов. По карандашному наброску было видно, что главная энергетическая установка состояла из двух реакторов, расположенных последовательно друг за другом в пятом отсеке, далее в шестом располагались две турбины по правому и левому бортам, вращающие гребные валы. На схеме четко была обозначена в реакторном отсеке биологическая защита от соседних отсеков — четвертого и шестого. В седьмом отсеке размещались электрогенераторы постоянного тока для питания всех вспомогательных механизмов и всех общекорабельных средств.
Для движения лодки без использования турбин (на малых скоростях и при швартовке к пирсу) для каждой из линии валов имелся свой гребной электродвигатель. Питание на них подавалось или от электрогенераторов, или от аккумуляторной батареи, расположенной во втором отсеке. Аккумуляторная батарея могла быть использована и для первоначального пуска реактора, а также для расхолаживания реакторов после прихода в базу, если электропитание не подавалось с берега. В целом аккумуляторы являлись резервным источником электроэнергии, как и два дизель-генератора, установленные в четвертом отсеке. Третий отсек являлся центральным командным пунктом лодки со всеми необходимыми механизмами и приборами. Второй отсек — жилой для офицеров, а первый — торпедный, здесь также имелись койки для отдыха личного состава.
Все это, правда, весьма схематично командир К-50 узнал впервые в кабинете вице-адмирала В.Н.Иванова. Позднее, уже в Обнинске, я увидел прототип корабельной атомной энергетической установки, но в наземном варианте. Лодочный стенд был установлен на АЭС и точно повторял всю корабельную энергетическую установку одного борта подводной лодки. Кормовая часть «наземной АПЛ» выходила в специальный бассейн, в котором был сконструирован гидротормоз, снимавший мощность с гребного вала. Ведь сама «лодка» не двигалась, а все вращалось (турбина и вал одного борта — вот это и следовало компенсировать гидротормозом). Созданный в Обнинске прототип лодочной АЭУ предназначался для подготовки экипажа очередного строящегося атомохода проекта 627А. Вот на таком натурном прототипе и тренировалась команда К-50. В Обнинск основная часть экипажа прибыла летом 1962 г. Это были офицеры корабля и личный состав электромеханической боевой части. Особенность комплектования экипажа К-50 состояла в том, что часть офицерского состава набиралась из достаточно опытных подводников, а другая часть офицеров только начинала свою службу, придя прямо с училища. Экипаж К-50 практически был укомплектован офицерами к началу августа 1962 г. Другие офицеры пришли в экипаж несколько позже.
Самыми первыми в экипаже К-50 были 27 офицеров, назначенных в 1962 и 1963гг.:
1. Командир подводной лодки Костев Г.Г.
2. Старший помощник командира Кузнецов В.И.
3. Заместитель командира АПЛ по политической части Воронцов М.П.
4. Помощник командира Сакулин А.А.
5. Командир БЧ-1 Гашкевич Б.-Э.В.
6. Командир группы БЧ-1 Ерофеев О.А.
7. Командир БЧ-3 Стяжкин Г.И. »
8. Командир БЧ-4 (РТС) Котилевский Е.В.
9. Командир БЧ-5 Каширин Ю.Н.
10. Командир дивизиона БЧ-5 Бабошин А.А.
11. Командир дивизиона БЧ-5 Галкин В.К.
12. Командир дивизиона БЧ-5 Гранатов А.С.
13. Командир дивизиона БЧ-5 Ерохин А.С.
14. Командир группы БЧ-5 Ефимов А.М.
15. Командир группы Корчагин В.С.
16. Командир группы Гусаров В.И.
17. Командир группы Горишний В.А.
18. Командир группы Фридман В.И.
19. Командир группы Евсеенко И.М.
20. Командир группы Аносов В.Я.
21. Командир группы Гальцев В.К.
22. Командир группы Бурдяшкин А.П.
23. Командир группы Стулов И.К.
24. Командир группы Алексеев В.В.
25. Начальник химслужбы Андросов В.И.
26. Начальник химслужбы Прищепов В.И.
27. Начальник медслужбы Калюжный В.Т.
Прошло более сорока лет, как впервые встретились эти офицеры всем коллективом. Тогда, в 1962 г,, они стали одной корабельной семьей. Спустя десятилетия отрадно вспомнить, что на заре атомного подводного флота никто из них не спасовал ни на берегу, ни в море. А берег в ту пору начинался не только с неустроенного быта, надо было сделать главное — обеспечить постройку одной из первых серийных атомных подводных лодок. Помню каждого офицера, а это три десятка характеров, личных привычек, разнообразие профессий.
Все они были разные, но все вместе стали единым целым и удачно дополняли друг друга. Офицеры были стержнем экипажа, хотя экипаж немыслим без всего личного состава — без мичманов, старшин и нескольких матросов. Но все же в памяти более ярко остался офицерский коллектив. Пожалуй, это понятно. Офицеры — главная моя опора при постройке атомохода, а потом и в плаваниях, да и в береговых буднях, когда начали встречаться семьями.
Мичманы и старшины не были чем-то отдельным от офицеров, но спустя десятилетия вспоминается лишь главное, что выделяло их — это постоянная занятость на своих заведованиях. А их быт, личная жизнь, в отличие от офицеров, как-то оставались на втором плане. Это не пренебрежение, а реакция на то время, когда было обостренное внимание к участию в создании принципиально нового корабля. В этом деле центральная роль отводилась офицерам и личному составу электромеханической боевой части. А именно большая часть старшин экипажа являлась специалистами БЧ-5. И невольно командир проявлял повышенное внимание к их профессиональной занятости, а не к быту. Тем более у старшин практически не было еще семей — это были совсем молодые люди.
Без малого пять лет довелось, без преувеличения, быть бок о бок всем вместе — и офицеру, и старшине, и матросу — в прочном корпусе. Свой первый экипаж всегда оставался самым близким, и всегда хотелось верить, что он чуть-чуть, но лучше других. При этом переживалось одинаково, что за матроса, что за мичмана или офицера. Когда передавал атомоход старпому Кузнецову Владимиру Ивановичу, то от души радовался, что преемник «свой». Так прямо и сказал на заседании военного совета командующему Северным флотом адмиралу С.М.Лобову. На что услышал: «А не торопитесь?!» Но все было правильно! В.И. Кузнецов успешно откомандовал К-50 и ушел учиться в академию. А потом снова вернулся на Северный флот — теперь уже командовать атомоходом второго поколения. К сожалению, это была не судьба В.И.Кузнецова. По здоровью его перевели на берег.
Нельзя не вспомнить замполита Воронцова Михаила Петровича. Исключительно трудолюбивый офицер, а главное —он был верным помощником командира в сплачивании и воспитании экипажа. Сутками мог заниматься с матросом, мичманом, офицером, чтобы понять, почему кто-то из них мрачен, почему не ладится служба. Обладал неукротимой энергией, настойчивостью, увлекая экипаж на достижение поставленной цели. Так было и на берегу, и в море. Штурманскую боевую часть (БЧ-1) возглавлял спокойный, рассудительный Б.-Э.В.Гашкевич. Он вырос до командира атомохода, а затем стал и заместителем командира своей родной 3-й дивизии.
О каждом офицере первого экипажа вспоминаю благодарно и с поклоном. К сожалению, невозможно рассказать обо всех, да и вряд ли это интересно читателю. Кроме того, опасаюсь, что чего-то не упомню, а следовательно, обижу кого-то. В этой связи попытаюсь оценить обобщенно весь первый офицерский коллектив К-50 на этапе его формирования. Еще раз подчеркну, офицеров никогда не отделял от остального экипажа. За успех радовался каждый, за неудачу переживали сообща — от матроса до командира.
Конечно, как на любом корабле, было деление на офицеров и на личный состав, а командир чаще контактирует с офицерами, чем с другими членами экипажа. Может, это тоже одна из причин, что офицеров помню более ярко и по их служебным данным, и по чертам характера. По старшинам и матросам не осталось такой отметины. Но благодарю судьбу, что довелось иметь именно тот экипаж, который был, и рад, что с такими людьми я и прослужил без малого пять лет. Практически никто не оставил во мне горького или обидного следа и никто не подвел командира, чтобы сегодня посыпать себе голову пеплом. Наоборот, в памяти сохранился коллектив, представляющий собою отлично слаженный механизм, в котором каждая деталь, а ею был каждый член экипажа, работала практически безупречно. Хотя, как и в любом механизме, иногда случались досадные сбои, порожденные случайностями из-за новизны еще необкатанного механизма. После К-50 судьба офицеров сложилась по-разному. Но, насколько мне известно, никто из них не превратился в безликую размазню.
Многие выросли в блестящих специалистов в своей области. Возможно, именно в этом и кроется секрет достаточно успешного становления К-50 в те далекие годы нарождающегося ядерного флота. Правда, сам путь нашего корабля и судьба членов его экипажа не были легкой прогулкой по накатанной дороге. И это понятно, ведь только начинался атомный флот. А новое, оно всегда непредсказуемо и всегда полно неожиданностей. В целом судьба К-50 как одного из первенцев атомного флота сложилась удачно и, возможно, достойна подражания...

Атомная стратегия XXI. Ноябрь 2006. Главная тема "Атомный флот". ?

Фамилии командиров
                           ПЛ                             БЧ-5

К-462 1973      Герасимов В.И.         Корчагин В.С.