Читать еще:
Начало всех начал
Архитектор
Изразцы.

Фрагменты книги В.К. Грабаря "Нахимовское училище. История .Традиции. Судьбы".

 Рождение дома-корабля.


Акварельный рисунок Училищного Дома Петра Великого нарисованный архитектором А. Дмитриевым

.Училищный дом в память основателя города. 
В 1899 году в Городской Думе была образована Юбилейная комиссия, куда стекались различные проекты по празднованию 200-летия Санкт-Петербурга.
    Предложений было множество, среди них и грандиозные – проложить Беломорский канал, о постройке которого мечтал ещё Пётр, или построить на Петровской набережной здание Государственной Думы.
Но победила другая идея – идея Комиссии по образованию – о постройке Училищного дома имени Петра Великого.  Скорей всего, она вытекала из её же предложения, одобренного городской Думой 8 января 1903 года: ассигновать 6.000.000 рублей на постройку 22 городских училищных домов на 200 классов для обучения 25.000 учащихся. Планы были огромные. Для этого предполагалось даже выпустить на эту сумму особый специализированный городской облигационный заем.[1]
     Вскоре было намечено место для строительства «юбилейного» училищного дома -- участок на территории Пенькового буяна на Петроградской стороне, в той его части, что примыкает к домику Петра. 17 марта 1903 года в докладе комиссии по народному образованию место было уточнено: участок из Гагаринского буяна по Малой Дворянской от Петровской набережной – до Пеньковой улицы и в глубину до 30 сажень. Здание должно было стоять фасадом к домику Петра. 19 марта 1903 г. вопрос о выделении участка в принципе был решён. Площадь участка составляла около 1800 кв. саженей, что позволяло осуществить обширный проект: по программе строительства предполагалось, что комплекс будет состоять из нескольких зданий.[2]
    Поскольку до празднования 200-летия города оставалось слишком мало времени, решено было «ограничиться пока отводом места для этого здания и освящением его». И вдруг, за месяц до торжеств, 16 апреля 1903 года городская Дума отказывает городским властям в отведённом месте. Причина? Она проста – стоимость участка. В том месте, где располагался Пеньковый буян, она составляла 220 рублей за кв. сажень. Это была большая сумма. Сравним: 29 апреля 1903 года городская Управа (Доклад городской управы по 5 отделению), после усиленных раздумий,  предложила выделить ей для строительства участок на углу Малой Дворянской и Пеньковой улиц (на месте нынешнего спального корпуса); там стоимость земли была 120 рублей за кв. сажень. К сожаленью, участок был третьеразрядным. Как писалось в бумагах, он «не представляет из себя ничего выдающаго» [3]. Отрадно было лишь, что  предполагаемое здание всё же оказывалось в виду  домика Петра. Только 12 мая Городская Дума – причём, отнюдь не единогласно (38 – «за», 21 – «против») согласилась-таки предоставить для предполагаемой  постройки испрашиваемый  «третьеразрядный» участок городской земли в 750 квадратных саженей на углу Малой Дворянской и Пеньковой улиц. «В дни юбилейных торжеств на этом месте должно быть произведено освящение» [4], – решила Дума.  А до юбилея города оставалось три дня.
     Юбилей праздновался пышно, от гостей не было отбоя, город был украшен как никогда прежде. Транспаранты с цифрой «200» иногда закрывали целые фасады. Ленты, множество цветов, мишура, украшенные фонари...  

     Началось всё в самом сердце города – с выноса иконы Спасителя из домика Петра. Затем матросы Гвардейского и одного из флотских экипажей  под командованием капитана 2 ранга Чагина[5] вынесли хранящуюся там же  петровскую лодку-верейку и установили её на палубе небольшой баржи.
    Для Ивана Ивановича Чагина почетная роль, которую он здесь выполнял, явилась поворотной в его судьбе - он был примечен царем - в августе его назначили флигель-адьютантом в свиту Е.И.В. В том же году был спущен на воду и вошел в сторой крейсер "Алмаз", которым он уже командовал. В седующем году в сражении с японцами при Цусиме им удалось прорваться во Владивосток. По возвращении с Дальнего Востока И.И. Чагин назначен командиром царской яхты "Штандарт", это означало, что он становился учителем морской практики и воспитателем царевича Алексея.
     У Дворцового проезда, напротив Медного всадника  образ Спасителя встретило духовенство, и лодку перенесли в Исаакиевский собор, где в присутствии государя Николая II было совершено торжественное молебствие в честь великого императора Петра. Затем в различных районах города состоялись разыгранные в духе времён Петра маскарадные шествия. Мелькали мундиры петровских преображенцев, гренадеров, других персонажей  петровской поры. В этот же день были торжественно открыты новый Троицкий мост и вновь отстроенная Петровская набережная.
     Торжественная закладка Училищного дома имени Петра I состоялась на следующий день. В газетах приводились имена важных гостей: товарищ министра внутренних дел генерал-лейтенант фон-Валь, попечитель Санкт-Петербургского учебного округа профессор Головин, Главный начальник учебных заведений Туркестанского края Киренский, полковник Веретенников... Прибыли и зарубежные гости: парижская и сербская делегации, мэры французских городов, обер-бургомистры Берлина и Мюнхена, бургомистры Данцига, Кёнигсберга, Торна, кнемы болгарских городов Софии, Плевны, Тырнова, мэр Бухареста, бургомистры Стокгольма и Христиании... Десятки российских городов также сочли за честь прислать на празднество своего городского голову.
     Среди имён членов училищной комиссии, тех, кто занимался организацией строительства (С. В. Жданов, П.Ф. Левдик, Е.И. Кедрин и др.) встречаем и имя Н.А. Лейкина. Вместе с братом Михаилом, также гласным Санкт-Петербургской Городской Думы и членом комитета по народному образованию, он принимал активное участие в подыскании места для постройки Училищного дома, и по стечению обстоятельств место это оказалось не только вблизи домика Петра, но и поблизости от собственных домов братьев.
    Молебствие совершал один из самых почитаемых и авторитетных людей города, протоиерей отец Философ Орнатский. В символический фундамент была заложена памятная доска, и туда же  городской голова бросил несколько золотых и серебряных монет («на счастье»). После этого на месте закладки был поставлен выкрашенный голубой краской крест. Член Комиссии по образованию П. А. Потехин  произнёс прочувствованную речь: «Много есть памятников Петру в Петербурге, не знаю, насколько они красивы… но этот будет всё более совершенствоваться от времени» [6]. Пророческие были слова... Ну, а торжество у закладной доски завершили шампанским, а после  отправились вниз по реке ко дворцу князя Меншикова, где в залах 1-го Кадетского корпуса были накрыты столы для банкета...
           Однако что же это такое – «училищный дом»? Что за странный термин и почему строительству таковых домов уделяется столь большое внимание и выделяются на это столь большие средства? Шесть  миллионов рублей – это огромный капитал.
     В те времена интеллигенция России была охвачена идеей просветительства. Всюду строились школы, открывались пансионы, люди уезжали в провинцию «нести свет знания», становились сельскими учителями. Сколько страниц посвящено этому у Чехова, Бунина, Короленко...     Городская Дума перед юбилейными днями утверждает ссуду на сооружение целой серии училищных домов на 25 тысяч детей (!). Но этого мало – было решено прекратить с нового учебного года «взимать плату за обучение с учащихся, как в начальных, так и в 4-х классных училищах...».[7] Вот оно – бесплатное обучение, первые его шаги.
      «Училищные домы» упоминаются ещё А.И. Богдановым в его труде «Описание Санктпетербурга»  (1751 год). Но тогда это были дома, посвященные какому-то одному учебному заведению – скажем, военный корпус, гимназия, семинария, школа. К концу XIX - началу XX века под термином «училищный дом» подразумевается уже целый комплекс зданий, где размещается сразу несколько учебных заведений, причём различных типов – ремесленное училище, начальная школа, художественные классы и т.д. В Петербурге уже были построены два подобных дома: в 1896--1897 годах Училищный дом имени Императрицы Екатерины II (Средний пр. Васильевского острова, 31/52), в 1899-1900 годах – Училищный дом имени Императора Александра II на Греческом проспекте, 8а (угол Прудковского пер.). Таким же комплексным учреждением должно был стать и Училищный дом Петра Великого. Хотя в статье, посвященной празднованию юбилея города, корреспондент «Петербургской газеты» называет будущее здание Домом просветительских учреждений имени Петра I.[8] Однако это не привилось,  термин «училищный дом» был более знаком.
            Новому зданию на месте бывшего Пенькового буяна предстояло «… положить достойное начало украшению этой еще малоблагоустроенной исторической части города…» [9] 
     В том же, 1903 году было решено провести конкурс на его застройку.  «Призовой фонд» составлял 5 тысяч рублей. Однако участок в 750 кв. саженей был явно мал для предстоящей постройки.  Поначалу решили «урезать программу» за счёт ремесленных училищ, которые должны были там разместиться. 8 марта 1904 было решено ограничиться постройкой только одного – главного здания. Однако всё это никак не устраивало Комиссию по образованию, заявившую недавно о своих широких планах. В Комиссии настаивали на размещении в здании ремесленного  училища по типу «школ для ремесленных учеников». Но для этого необходимо было расширить участок до 900 кв. саженей. Дума не соглашалась. Дело принимало затяжной характер.
     Довольно долго составляли «компромиссную» программу, которая разрешила бы противоречия сторон. И всё время мучил вопрос  – как соотнести желаемую дешевизну постройки с её всё-таки неизбежной будущей дороговизной. И вот, наконец, все вопросы «утрясли». Участок определили. Объявили конкурс.
     Окончательные условия конкурса были таковы: в главном здании должны разместиться двенадцать классов начального училища, мужское и женское четырехклассные училища и городская бесплатная читальня. В отдельном здании – мужское и женское ремесленные училища по 150 человек. Все училища должны были иметь отдельные входы, уборные, раздевальные. Для персонала предусматривалась подъёмная машина (то есть, лифт). На прямоугольном участке буяна нужно было разместить два двора: большой для игр и малый служебный. На главном фасаде, обращенном к Домику Петра, по условиям конкурса предписывалось установить бюст или полнофигурную статую основателя Петербурга. Иначе говоря, по «компромиссному» решению планировалось создание крупного учебного комплекса. И кроме того, как видим, это должен был быть учебный комплекс и памятник одновременно.
     Конкурс, объявленный в середине 1903 года, состоялся через два года – в апреле-мае 1905-го. Для участия в конкурсе были приглашены  лишь три архитектора: А. И. Дмитриев, А.Л. Лишневский и Н.А. Виташевский. Все они имели опыт проектирования подобных зданий. По проекту Лишневского строился Дом городских учреждений (Садовая, 55-57), вместе с ним в конкурсе тогда участвовал (и занял 2-е место) Дмитриев, а  Виташевский строил 2-й Училищный дом на Греческом проспекте и уже проектировал Училищный дом имени А. С. Пушкина на Ружейной улице (ул. Мира, 18). В жюри конкурса по новому училищному дому вошли видные тогдашни зодчие -- Г.В. Барановский, Л.Н. Бенуа и А.И. фон Гоген.
     И вот весной 1905-го объявлен результат. Победил в конкурсе  27-летний архитектор Александр Иванович Дмитриев. Совсем недавно (в 1900 году) он окончил с золотой медалью Институт гражданских инженеров. Потом учился в Академии художеств (1901--1903),  в мастерской архитектора профессора Л.Н. Бенуа. В момент конкурса он вместе с фон Гогеном работал над интерьерами особняка М. Ф. Кшесинской.
     Работа над обликом этого района Петроградской стороны  началась в 1903 году с оформления Петровской гранитной набережной. По поводу застройки района, кстати, неоднократно выступил художник и искусствовед Александр Бенуа[10]. В 1907 году А. Гоген и Л. Бенуа участвуют в установке на парадном спуске набережной возле Домика Петра привезённых из Манчжурии китайских каменных львов Ши-Цза. Их экзотический вид гармонировал с мистическим характером стиля модерн. Возможно, они символизировали восточные устремления последних лет жизни Петра: Мадагаскар, Персия, Индия, Камчатка... Но обратите внимание - один из львов - мама, у нее под лапой львенок, другой папа. В Китае они охраняли семейный очаг. Не случайно и здесь им доверили стеречь один из первых домов города. Теперь они, скорее, символизируют чувства горожан к этому маленькому сооружению.
     Архитектурный облик южного участка Петроградской стороны складывался в сложное время. Это было время развития ретроспективных направлений в изобразительном искусстве и особенно  в архитектуре. Псевдо-русский стиль, необарокко, неоклассицизм становятся обычным стилевым приемом. Уходил на второй план даже модный, полюбившийся многим «модерн». Многие архитекторы отдают дань стилям XVIII-XIX вв. Вот что читаем в работе современного исследователя: «Исторические стили получали более или менее модернизированную трактовку… запросы современной жизни порождали архитектурные структуры, совершенно новые по функции, планировке, конструктивному решению и объемно-пространственной композиции» [11]. Так случилось и здесь. Недавние приверженцы стиля «модерн»: маститый архитектор А. Хренов и молодой А. Дмитриев обращаются к историческим стилям -- первый строит дворец великого князя Николая Николаевича в стиле неоклассицизма, а второй обращается к русскому барокко начала XVIII века. Училищный дом Петра Великого обещал стать соединением стиля петровской архитектуры раннего барокко с современными пространственными формами.
     На то, как были трактованы фасады нового здания, повлияло и расположение участка под застройку: «... весь берег, на котором зарождался город, и участок, отведенный для строительства… определяли характер будущего здания», -- так говорил сам архитектор[12]. В первых вариантах проекта здание планировалось выложить из красного некрашеного кирпича, под тон кирпичного футляра Домика Петра и стен стоящего рядом здания пожарной части.
_______________________________________________________________________________________

[1] Известия СПб. городской Думы 1903 № 10. С.26.
[2] Известия СПб. городской Думы 1903 № 10. С.26.
[3] Известия СПб. городской Думы 1903 № 13. С.619.
[4] Известия СПб. городской Думы 1903 № 13. С.620.
[5] Видимо,  это И.И.Чагин, впоследствии командир крейсера «Алмаз», единственного корабля, который прорвался из пролива Цусима во Владивосток.
[6] Петербургская газета. 18 мая 1903.С.9
[7] Авсеенко В.Н. История города С.Петербурга в лицах и картинках. 1903: Исторический очерк.СПб., 1993. С.220
[8] Петербургская газета. 18 мая 1903. С.9.
[9] Извести СПб. городской Думы 1903 № 10. С.26.
[10] См. Бенуа А.Н. Художественные письма, Петровская набережная // Речь, 22 октября 1909. С.2
[11] Кириков Б.М. Училищный дом имени Петра Великого – программный памятник «петербургского ренессанса» // Невский архив: СПб., 1995. С.244.
[12] Эд. Аренин. Дом у «Авроры». Смена.1971. №125.30 мая.
_______________________________________________________________________________________

     Быстрый рост города, превращение его в мегаполис заставляли думать о рационализации городской структуры. В 1905--1907 годах решалась судьба Гагаринского буяна -- новая набережная лишила его причальной линии и сделала совершенно бесполезным для портовой торговли города.[1] Одним из возможных путей дальнейшего использования его территории было разделить его на участки под застройку частными домами, что поднимало стоимость земли. Но цену можно было поднять ещё выше, если как можно большее число фасадов  выходили бы не во двор, а на улицу. Для этого огромную площадь Гагаринского буяна предлагалось прорезать посредине новой улицей, параллельной набережной Императора Петра Великого и Пеньковой улице. Эта магистраль явилась бы продолжением уже существовавшей Петровской улицы, проходившей вдоль северного фасада домика Петра. На карте С.-Петербурга 1914 года она уже названа Петровским проспектом. По этому же плану подразумевалось и спрямление Пеньковой улицы. И ещё не родившееся здание Училищного дома стало  «мешать» разработчикам. Стали думать, что делать. Члены комиссии П.А. Потехин и С.В. Жданов предложили вновь вернуться к выбранному ранее месту на углу Малой Дворянской и набережной Петра Великого. Однако подготовительная комиссия «о пользе и нуждах общественных» сообщила, что стоимость земли этого участка уже составляет 500 рублей за кв. сажень... А кроме того, «было бы неосторожно отдавать под училищный дом головной участок, выходящий на набережную р. Невы... весь этот участок, мерою в 5.724.3 кв. саженей, выходящий на четыре стороны и на набережную красивейшей в России реки, мог быть предложен Правительству для приобретения под здание Государственной Думы». [2] Вот так. Наверное это было справедливо.
        Далее комиссия рассуждала так: «… С точки зрения благоразумного хозяина, пекущегося в то же время о вверенных его обучению детях, город мог бы наметить под училищный дом прямоугольный участок до 1.000 кв. сажень, выходящий главным фасадом на Большую Невку…». [3] И в 1907 году под строительство Училищного дома был выделен новый,  более дешёвый участок (350 рублей за кв. сажень), на другой стороне Пенькового буяна, вдоль Петроградской набережной. Это и есть нынешнее место Училищного дома имени Петра Великого.
    Место, как ни странно, оказалось, удачным, с выходом сразу на три улицы. А близость к Сампсониевскому мосту позволяла добираться до Училищного дома и детям ближних районов Выборгской стороны. У места был только один недостаток: вытянутое с юга на север здание плохо освещалось солнцем. Комиссия предлагала «перепроектировать чертежи и расположение классов» [4]. Но архитектор не стал менять проект, а просто развернул здание вдоль берега Большой Невки --  «спиной» к Домику Петра. Так же «спиной к домику» стояли, между прочим, и те «дома-гиганты», что вырастали тогда здесь -- они до сих пор красуются на улице Куйбышева. Как отмечал обозреватель тех времен Георгий Лукомский, они стояли «повернувшись вне всяких правил приличия тылом к царствующей Неве…» [5].
    В 1907--1909 годах по-прежнему многих видных архитекторов беспокоила судьба Петровской набережной (в предложениях по застройке тех лет она называется то «авеню», то «Елисейскими полями»). К общественности обратился Александр Николаевич Бенуа, ратовавший за возвращение Петербургу былой красоты. Он предлагал вернуться к планам постройки на набережной монументального здания Государственной думы. Однако здание Городской думы так и не появилось, и улица не была проложена, и сам буян просуществовал до 1930-х годов. Об остатках буяна вспоминали ещё первые нахимовцы(!). Так что построенное вскоре здание Училищного дома долго оставалось архитектурной доминантой участка.
     Замечательный художник и авторитетный искусствовед А.Н. Бенуа, глава движения «Мир искусства», был идеологом исторического направления в искусстве, обращенного к романтическому прошлому Европы, России и особенно Санкт-Петербурга. Его устремления повлияли и на молодого А. Дмитриева и в немалой степени определили стиль конкурсного проекта. Его участие в проекте приняло даже практические формы. «В результате сотрудничества Дмитриева и Бенуа проект здания получил окончательную огранку» [6], -- утверждает современный исследователь. И, возможно, именно благодаря этому здание приобрело тот удивительный, неповторимый архитектурный и живописный вид (воздушный, романтичный), который так свойственен произведениям Серебряного века. На заключительном этапе постройки были привлечены к работе также другие художники и скульпторы, близкие к кругу «Мира искусства».
     Из-за различных проволочек работа над проектом затягивалась. Двухсотлетний юбилей города уже был позади, и предстояло подумать о новой «юбилейной привязке». И она нашлась быстро. В 1909 году исполнялось 200 лет Полтавской битвы. Надо сказать, в дореволюционной России это был далеко не рядовой, не «проходной» юбилей. Этот праздник день был любим всеми россиянами, по своему значению он может быть сравним разве что с нашим Днём Победы, отмечался  он почти так же торжественно. По-прежнему здание планировалось сделать памятником Петру Великому, но теперь оно посвящалось и Петру-основателю города, и Петру-победителю в войне со шведами. В связи с этим в проект были внесены некоторые изменения, коснувшиеся лишь скульптурных деталей. В результате школьный дом получил не совсем соответствующий его назначению «воинственный» декор.
      Окончательный проект дома был одобрен Городской думой лишь 10 октября 1908 года. 21 апреля 1909 он был утвержден Техническо-строительным комитетом министерства внутренних дел, а 30 апреля рисунок фасада утвердил Николай II. Этот рисунок был много позже подарен архитектором Дмитриевым начальнику Нахимовского училища, он и сейчас висит в кабинете начальника.
      И вот, накануне юбилея Полтавской битвы, 26 июня 1909 года,  была совершена -- что бывает не часто -- повторная закладка здания, уже на новом месте. Царский двор при этом не присутствовал – главные торжества, посвященные юбилею, проходили тогда в Полтаве, там и находились государь и великие князья. В их присутствии состоялось открытии памятника погибшим шведам – на месте одной из братских могил в окрестностях города. В честь погибших там был установлен  крест с надписью «Храбрым шведским воинам, павшим в бою под Полтавой 27 июня 1709 г.». В столице про шведов не вспоминали. Тут была отремонтирована Сампсониевская церковь, возведённая по указу Петра в ознаменование Полтавской победы. И, как лихо заявил один корреспондент, признательный Петербург заложил в честь Петра «два миллионных сооружения: училищный дом и постоянный мост через Неву»[7] (имеется ввиду мост Петра Великого, впоследствии Охтинского). Церемонии торжеств подробно освещались в газетах.
      Между тем, на площадке Училищного дома уже месяц, как шли работы, закладка и торжество проходили в «рабочей обстановке». И погода была отнюдь не праздничной. Когда народ собрался, ударил гром и полил дождь. Публика устремилась под навес предусмотрительно разбитого шатра. С некоторым опозданием показались музыканты, а за ними – воспитанники городских училищ: девочки в светлых передниках поверх коричневых платьиц и мальчики в синих рубашках – числом около тысячи. Промокшие дети выстроились было вокруг шатра, но тут поднялся ветер, и их пришлось укрыть в помещении для рабочих. Митрополит, между тем, совершил молебствие. Первый камень заложил городской голова (лорд-мэр) Н.А. Резцов, а второй -- председатель строительной комиссии М.А. Лейкин. Ударило вверх шампанское, раздались крики «Ура!» Мэр произнес знаменательные слова: «… Прежде для победы над врагом были нужны любовь к родине, преданность царю и храбрость, но в наше время этого мало: сюда надо присоединить еще грамотность. И теперь мы присутствуем на закладке одной из тех крепостей, откуда будут выходить первые завоеватели. И дай Бог, чтобы этих крепостей было побольше» .[8]
     Всего за полтора года, к осени 1910-го здание было возведено.  Ансамбль состоял из трёх частей. Перпендикулярно к главному корпусу, вытянутому вдоль Большой Невки, примыкали ещё два. Со стороны Пеньковой улицы – актовый зал со служительским флигелем. Со стороны Невы – ремесленный корпус, отделённый от главного трехэтажным переходом над воротами. К проходящим по набережной были обращены три фасада, соответственно – главный, северный и южный.
     Журнал «Огонек» в 1910 году сообщал: «В ноябре предполагается открытие Петровского училищного дома... во вновь выстроенном грандиозном здании».[9] Тогда же, не дожидаясь окончания строительства, начались занятия в 37 классах.[10] А 15 января 1912  открылись ремесленные училища. К сентябрю 1911-го закончена художественная отделка парадных залов, а через полгода здание было освящено. Освящение было приурочено ко дню рождения Петра. Так когда-то торопились к дню рождения царя поставить для него домик на Березовом острове. Случилось это 30 мая (по старому стилю) 1912 года. Императору исполнялось  240 лет.
              Итак, благородная идея городских властей создать общественно значимый памятник царю осуществилась самым наилучшим образом --  если, конечно, опустить вопрос стоимости проекта. Судя по «Всеподданнейшему отчёту по Городскому Общественному управлению за 1912 год», городские власти не поскупились -- средств на строительство здания было отпущено в два раза больше, чем на самый дорогой из десяти других училищных домов, которые уже строились или должны были быть построены в Петербурге.[11] Впрочем, «на круг» строители сумели сэкономить довольно значительную сумму – вместо окончательно начисленных 613 тысяч рублей было истрачено 555 тысяч – сюда включалась также стоимость работ по сооружению центрального парового отопления, вентиляции, прокладки электропроводки и также мощению улиц. Одна кубическая сажень здания обошлась в 91 рубль 80 копеек. Свершили это «чудо» артели каменщиков и штукатуров П.П. Высокова и П.А. Копанова, плотники С.П. Маринова. Строительные материалы были поставлены купцом М.А. Долгополовым, его же мастера уложили черепицу. Высококлассные столярные и паркетные работы были выполнены на фабрике художественной мебели и столярно-строительных изделий И.П. Платонова, входящей в императорское Санкт-Петербургское общество архитектуры. Металлические детали изготовлены в слесарно-механических мастерских, принадлежавших почетным гражданам В.К. Рейнгарду (карнизы), В.В. Палехову (перила) и Г.И. Вебергу (фонари). Помогал возводить здание архитектор А.Е. Белогруд (петербуржцам знакомо его «здание с башнями» на пл. Льва Толстого, где располагался к/т «Арс»).
      Отдельно следует сказать о художественно выполненных часах на фасаде дома. Они установлены фирмой «Винтер». Торговый дом «Фридрих Винтер» в Петербурге обосновался в 1867 году. В 1869 году это фирмой были установлены часы на Адмиралтействе. Часы с маркой «Винтер» установлены и на башне Московского вокзала, две пары часов должны находиться в читальных залах Российской национальной библиотеки, а самые знаменитые находятся до сих пор на башне Городской думы. Все механизмы фирмы «Винтер» отличались столь отменным качеством, а репутация фирмы была столь высока, что берясь, например, за установку думских часов, фирма обязалась в течение десяти лет находиться под угрозой серьезного штрафа, если часы будут ошибаться более, чем на две минуты за неделю[12]. Надо сказать, внешний вид нового изделия фирмы -- то есть, часов для Училищного дома – превосходил все предыдущие его творения. В этом нетрудно убедиться, прогулявшись к зданию нынешнего Нахимовского... Но это был последний механизм, установленный фирмой «Фридрих Винтер» в нашем городе. Как, впрочем, и ансамбль Училищного дома явился последней крупной стройкой императорской эпохи в истории Санкт-Петербурга...
            Создание Училищного дома заняло довольно большой промежуток времени. Одна только работа над проектом длилась три года: с 1905 по 1908 – время динамичного развития петербургского зодчества. Это было время взаимопроникновения архитектурных стилей. И определить архитектурный стиль Училищного дома одним словом или одним термином тоже довольно трудно. Эту задачу уже пытались решить, причисляя творение Дмитриева то к петровскому, то к псевдопетровскому, а то и к псевдорусскому барокко. По-своему взглянул на этот вопрос историк архитектуры города Б.М. Кириков. Наряду с явными признаками подражания архитектуре восемнадцатого века он увидёл в нём черты архитектурного стиля начала века двадцатого: «Расчлененный согласно функциональным зонам асимметричный план и динамически напряженная нерегулярная композиция вытекала из формообразующей логики модерна» [13]. Создавая обобщенный образ петербургского барокко, зодчий объединял обе тенденции тогдашней архитектуры.
       Б.М. Кириков также определил, с каких образцов в архитектуре XVIII века были заимствованы архитектурные формы здания и как они преломлялись в новом эстетическом видении. Подобные сопоставления могут помочь и в определении смыслового значения облика ансамбля, при разгадке символики архитектурных деталей – последние также явились результатом некоего переосмысления знакомых всем старых символов.
       Вот внешний вид здания. Он вызывает «морские» ассоциации. Силуэт дома напоминает силуэт корабля, однако сходство это отнюдь не преднамеренное, оно создается резко смещенным от центра шпилем с башенкой. Но подобная асимметричность композиции была обычна в то время, она присуща стилю «модерн». В тоже время  Голубая окраска здания, такая естественная для приморского города, была характерна для построек елизаветинской эпохи.
        Один из немногих действительно морских признаков здания – венчающий шпиль флюгер, который, как говорят[14], изображает галеру петровского времени. Однако у кораблика отсутствуют непременные признаки галеры: острый нос и косой парус. Скорее всего, форма флюгера – плод воображения художника. Если уж искать аналогии, то флюгер скорее походит на один из экспонатов галереи Петра I в Эрмитаже – серебряный кубок в виде парусного корабля,  изготовленный в 1706 году.
        Вблизи,  когда асимметрия  здания мало заметна, здание совершенно походит на старинное: крыша с изломом, мелкая расстекловка окон (напоминающая «голландские окна»), некоторые другие детали напоминают когда-то стоявшие здесь дома петровских вельмож.
       Южный фасад здания Училищного дома обращён в сторону Невы. Его украшение – горельеф, выполненный, вероятно, скульптором А.А. Кудиновым, автором фриза Азовско-Донского банка в Петербурге. На панно – богиня Минерва любуется изображением Петра, демонстрируя небесное одобрение его деяниям. Такой же сюжет – на медали в честь основания Петербурга, и он же – на виньетках карт Санкт-Петербурга начала XVIII века. Римская богиня Минерва (в греч. мифологии – Афина) занимает важное место в скульптурном «Олимпе» Санкт-Петербурга. Но она же – Богиня мудрости, здесь она предстает покровительницей искусств и ремесел; она изображена на фоне предметов, символизирующих различные виды деятельности: театр, живопись, ваяние, навигацию, кораблестроение. Тема рельефа соответствует и общей символике здания, и основному назначению Училищного дома и данного Ремесленного корпуса.
      Ремесленным училищам в то время придавалось очень большое значение. В ноябре 1909 года вопрос о них обсуждался в Городской думе. Говорилось, что «современное направление промышленности требует культурных работников, богатых научными знаниями, и в то же время обладающих умением воплощать произведение мысли в реальную форму». [15]
      Ремесленные училища училищного дома намеревались организовать  по типу ремесленного училища Императорского русского технического общества. «Особое внимание в этих училищах должно быть обращено на приобретение навыка в рисовании и черчении, дабы ученики этих школ, будучи рабочими, не затруднялись в работе, и могли бы, если бы это потребовалось, вычертить любую деталь из общего чертежа и даже составить чертеж какого-либо исключительного прибора или приспособления» [16].
       В корпусе были расположены библиотеки, залы для рисования и находились большие аудитории. И конечно же, мастерские, из-за которых по гигиеническим соображениям этот корпус отделялся от основного. Его фасад виден издалека, но по плану его должны были прикрывать постройки на другой стороне новой улицы. Правда, ни улицы, ни построек так и не появилось.
      Любопытная деталь – крыша этой части здания была черепичной (это видно на сохранившемся рисунке главного фасада). Кстати говоря, черепичные работы были предусмотрены и планом восстановительного ремонта 1944 года – вероятно, тогда же она и была снята совсем.
      Главный фасад несёт основную смысловую нагрузку.  Центральной частью размещённой здесь скульптурной композиции стал бронзовый бюст Петра, облачённого в кирасу и горностаевую мантию. Бюст выполнен по эскизам А.Н. Бенуа скульптором В.В. Кузнецовым и отлит в мастерской «Художественная бронза» В.З. Гаврилина (в этих мастерских был отлит тогда же памятник «Стерегущему», вставшему не так далеко от Училищного дома). На фасаде (и на других частях здания тоже)  мы видим две скрещенные латинские буквы «P» – Peter Prima – Петр Первый. Это – вензель императора. Фигурки младенцев (путти), поднимают покрывало над благодарственной надпись: "ОТЦУ ОТЕЧЕСТВА", Венчает скульптурное убранство фасада огромный рельеф, в центре которого – изображения юношей-атлетов, держащих тяжёлую львиную шкуру. Любопытно, что изначально предполагался другой сюжет рельефа. Прежний назывался «Триумф Нептуна»; его заменили, когда решили приурочить закладку здания к годовщине Полтавской победы.  В новом рельефе невольно возникают ассоциации с темой композиции центрального петергофского фонтана «Самсон». Там библейский герой Самсон раздирает пасть льва – здесь юноши держат шкуру, будто бы снятую с этого самого павшего зверя. Композиция, как и в Петергофе, символизирует победу России над Швецией (изображение льва присутствует на флаге и гербе Швеции). Только теперь это – напоминание об очень давних победах. Символично, что главной своей частью здание обращено в сторону стоящей ниже по течению Большой Невки Сампсониевской церкви (на Выборгской стороне), которая  также посвящена Полтавской победе.
       С Сампсониевского моста хорошо видно северное крыло здания. По начальному замыслу архитектора оно должно было занимать место, на котором в XVIII веке стоял дворец князя М.П. Гагарина. Здание даже чем-то напоминает роскошное изображение дворца на гравюре А. Зубова 1716 года. Правда, в отличие от дворца, северный флигель Училищного дома, теперь выходит на глухую Пеньковую улицу, и потому на нём не особенно задерживается внимание. Корпус актового зала и четырехэтажный флигель образуют маленький служебный дворик. Архитектурные детали – балкон, широкие окна, узорчатая ограда – придают ему уютный вид. Башню венчает некое подобие маковки. Такое впечатление, что тут могла находится домовая церковь – в Училищных домах, построенных  ранее, такие домовые церкви были. Здесь однако существование церкви ничем не подтверждается, общие молитвы проводились в актовом зале, в классах преподавался, разумеется, Закон Божий. По праздничным дням учеников, возможно, водили в Троицкую церковь неподалёку.  Маковка – это всего лишь причудливо выгнутая крыша над лестничным пролетом. Рядом со зданием по Пеньковой улице видны за решеткой два гранитных павильона с львиными  головами и гербами Санкт-Петербурга. Это входы в бывший училищный погреб. Устройство столовой, кухни в верхнем этаже, а также ледника и сарая было предусмотрено ещё конкурсным заданием, погреб же был построен архитектором Дмитриевым в 1917 году по просьбе руководства Училищного дома. Но  судьба погреба зависела от стоящей напротив водонапорной станции. В 1910 году на ней было введено новшество: обеззараживание воды методом озонирования, для чего гражданский инженер Л.А. Серк построил здание фильтра озонной водопроводной станции. Контрагентами выступили фирма Сименс и Гальске в Петербурге и общество «Озон» в Париже[17] (на карте 1914 года «Фильтр и водоканал», ныне – фильтроозонная станция). С развитием технологического процесса очистки воды понадобился бассейн для запаса чистой воды, и погреб был перестроен. Сделанная сверху насыпь замкнула пространство внутреннего двора училища.
      Хочется обратить внимание читателя на маленький барельеф в левой части фасада. Его содержание, правда, можно трактовать по-разному. В женской фигуре можно увидеть красавицу Елену, виновницу Троянская война. А можно Венеру, на что указывает факел жизни в её руках; вместе с мальчиком-Амуром они символизируют любовь и мир. Летящее чудовище – символ подстерегающей угрозы. Сюжет можно сравнить со скульптурной группой «Мир и изобилие» в Летнем саду, посвященной Ништадтскому миру. И тогда, с некоторой долей фантазии содержание рельефа можно перевести так: «Помни войну» (слова, выбитые на памятнике адмиралу С.О. Макарову в Кронштадте). Смысл этой фразы раскрывают слова Петра, сказанные им в Троицком соборе при поднесении ему почётных титулов Императора и Отца Отечества: «…Надлежит Бога всею крепостью благодарить, однако ж, надеясь на мир, не надлежит ослабевать в воинском деле, дабы с нами не сталось, как с монархиею Греческою…» [18]Темы барельефов на фасадах продолжают темы в оформлении интерьеров парадной части здания. Парадные помещения Училищного дома получили название «Петровские залы». По мнению корреспондента «Петербургской газеты», они «являются единственными в своем роде и представляют из себя целый музей» [19]. На первом этаже здания располагались приёмная и вестибюль. Сейчас приёмная разделена на две части -- кабинет начальника училища и приёмную; её былое пышное убранство, напоминающее галерею дворца Монплезир в Петергофе, утрачено. А вестибюль с крестовыми сводами, изразцами и двухъярусным камином в общих чертах сохранился. Изразцы изготовлены в мастерской замечательного русского керамиста, ученика М.А. Врубеля – мастера П.К.  Ваулина,  в его мастерских под Гатчиной, где, кстати, создавалось керамическое покрытие куполов и минаретов Татарской мечети, как впрочем, и почти всё майоликовое убранство многих зданий в городе, построенных в это время (из ближайших по месту – барельеф, украсивший фасад особняка В.Э. Брандта[20] на Большой Дворянской, 4).
_______________________________________________________________________________________

[1] См:Изв гор думы 1905, №13, С. 395,396
[2] Известия СПб городской думы. 1907 №27. С.323
[3] Известия СПб городской думы. 1907 №27. С.321
[4] Там же.
[5] «Зодчий», 1910, № 6. С. 56.
[6] Кириков Б.М. Училищный дом имени Петра Великого – программный памятник «петербургского ренессанса» // Невский архив. Спб.,1995.С.254.
[7] Охтинский мост, потом им. Петра Великого, ныне Большеохтинский. Построен в 1913 году.
[8] См.: Петербургская газета. 27 июня 1909
[9] "Огонек" №37 11(24).9.1910
[10] Петерб газета 15 авг 1911 года
[11] ЦГИА СПб. Ф.513, оп.1,д.507, л.64.
[12] См.: Радченко Б.Г. Часы Ленинграда. Л.,1975
[13] Кириков Б.М. Училищный дом имени Петра Великого – программный памятник «петербургского ренессанса» // Невский архив: СПб., 1995. С.251
[14] Напр.: Путь в моря. Л., 1984. С.3; Будущее флота. Морская газета. 19 мая 1994. С.4 . Малов Н. Нахимовское военно-морское училище //Кадетская перекличка. № 58. Нью-Йорк. Март 1996.С.68Малов Н. Галера под Андреевским флагом //Морской сборник. 1994, №5. С 56
[15] Речь. 13(26) ноября 1909.
[16] Из объяснительной записки Министра Народного Просвещения. Цит.по: Известия СПб городской думы 1911г. - №38 с 81 -123?
[17] Зодчий. №7 1910. С.70
[18]  Дневник камер-юнкера Берхгольца…// Петр Великий. СПб., 1993.С.193
_______________________________________________________________________________________

       Из вестибюля наверх ведут две лестницы. В лестничных пролётах долгое время висели на цепях фонари, стилизованные под те, что стояли некогда на парусных кораблях. В правом пролете, кроме того, был установлен лифт, что можно видеть на фотографии 1912 года.[3] Лифт давно уже снят, но долгое время сохранялась его кованая решётка с металлической сеткой, огораживающая шахту. Фонари ещё существовали в 1960-е годы, но только в одном левом пролете. В 1970-х были заменены  ступени. Однако до сих пор сохранились старые, оригинальные перила. В сложном рисунке подперильной  решётки угадываются два вензеля: всё те же две скрещенные латинские буквы «P» и ещё буква «М»: а это – вензель Меншикова, такое же переплетение двух «P» и «М» можно видеть на ограждении перил верхних сеней Меншиковского  дворца.
      На втором этаже располагается Актовый зал. Висевшие тут раньше люстры, паникадила, деревянные модели кораблей, подвешенные к потолку, зеркала и бра в простенках, голубые изразцы с рисунками петровской тематики, картины в глубине – все это придавало залу торжественный вид. Изразцовое убранство зала, а также карты России «до Петра» и «после Петра» исполнены художниками С. Чехониным и А. Плехановым. На 1095 изразцах ими неоднократно повторены пятнадцать изречений Петра: «А военным судам быть»,  «Ныне уж совершенно камень в основание Санкт-Петербурга положен»,  «Славные наши ученые люди будут писать книги о всяких науках», «Мир хорошо, однако притом не дремать надлежит» и другие наставления. С. В. Чехонин[4], график и керамист, принадлежал к младшему поколению «Мира искусства». «Един бог зрит правду», «Зрячий творца по творениям его познать должен», «А военным судам быть», «Зело жесток сей орел», «Безсчастья бояться, то и счастья не будет», «Искать генерального бою, зело? (дело) суть опасно» «Сия баталия –счастье наше», «Мир хорошо, однако притом не дремать надлежит», «Ныне уж совершенно камень в основание Санкт-Петербурга положен», «Если бог предложит жизнь и здравие, Петербургу быть равным Амстердаму», « Славные наши ученые люди будут писать книги о всяких науках», «Еще же мнози желают, детей своих учити свободным наукам» , «Бояться пульки не идти в солдаты», «Лучше смерть, чем позор». Деревянные модели вырезал скульптор С.А. Евсеев, будущий автор памятника Ленину у Финляндского вокзала, а тогда – скульптор--художник театральных мастерских. От искусствоведов ускользнули две особенности деревянного убранства зала: рисунок паркетного пола, который сохранялся еще и после войны (ныне он заменен), точно совпадал с паркетным рисунком пола в Прихожей (Предспальной комнате) во дворце Меншикова, а перила балкона напоминают перила деревянной лестницы в Летнем дворце Петра (что в Летнем саду). Вспомним также о подперильных вензелях Меншикова – все это были прямые отсылки к петровским временам, к началу XVIII века.
      Ныне от былого великолепия внутренних помещений сохранились лишь упомянутые изразцы и балкон. В 1947 году вход на балкон был заложен, и в прилегающей к нему части коридора была устроена кинобудка. Когда-то призванный «воспитывать учащихся каждодневной причастностью к образам великой истории, воссозданным средствами высокого искусства» [5], теперь, лишённый былого убранства, зал много потерял в своем великолепии. В первые годы после открытия Училищного дома сцены в зале не было[6]. Здесь раньше по стенам висели картины. На торцевой стене – Конный портрет Петра на поле Полтавской битвы – и карты России по бокам. На правой стене – картина «Петр в Голландии», а на левой –  «Полтавская битва».

      Конный портрет Петра был написан Б.М. Кустодиевым  и относится к раннему этапу творчества художника. У Кустодиева уже был к тому времени опыт создания подобных картин. Ученик И. Е. Репина, он в годы учебы принимал участие в работе над монументальным репинским полотном «Заседание Государственного Совета». В 1906 году им написан портрет-панно «Александр I» для зала офицерского собрания Лейб--гвардии Финляндского полка (18-я линия, д.5), а  в Мариинском театре, в фойе 3-го яруса и сейчас висит парадный портрет певца И.В. Ершова его работы[7].  Портрет Петра завершает определённый период в жизни Бориса Михайловича. В 1909 году по представлению И.Е. Репина, А.И. Куинджи и В.В. Матэ Кустодиев избирается академиком живописи.  Над заказом для Училищного дома художник работал в конце 1910 -- начале 1911 года. Огромное полотно (388 х 319 см) соотносилось с размерами зала. «Пётр на коне мчится по полю во время битвы … Глаза сделаны так, что откуда ни смотришь – они следят за тобой».[8] В лице Петра «выражена суровая сила, решительная воля полководца» [9]. Петру сопутствует парящая над ним Слава, а сражение показано лишь маленькими сценками.
      На самого художника в то время надвигалась тяжелая болезнь, приковавшая его вскоре к постели. Возможно, именно деньги,  полученные за эту картину,  позволили ему заняться лечением: в 1911 году  он решается провести несколько месяцев в клинике швейцарского курорта Лейзена. После революции, в 1928 году портрет Петра был отобран на персональную выставку в Русский музей – и больше в Училишный дом не вернулось. Оно хранится ныне в запасниках Русского музея,  свернутое на валу, недоступное для осмотра.  Не было даже сделано репродукции, и в редкой монографии можно встретить упоминание о нем. Правда, остались редкие фотографии.Две другие картины («Петр в Голландии» и «Полтавская битва») и вовсе пропали. Остались только эскизы к ним. Автор картины «Пётр Великий в Голландии» – другой выдающийся художник Серебряного века – М.В. Добужинский. Сохранившийся эскиз также принадлежит руке М.В. Добужинского, он выполнен гуашью на картоне. Последний раз эскиз демонстрировался в 1996 году в Москве, в Третьяковской галерее, на выставке «Очарованный морем», посвященной 300-летию Российского регулярного флота. Кроме подписи, на нем слева внизу есть авторская надпись: «Haarlem. 1910». Здесь имеется в виду не известный американский город, а незаметный прибрежный городок на севере Голландии,  километрах в двадцати от Амстердама – эскиз был сделан во время поездки художника в Голландию. Маршрут этой поездки был посвящен Петру. Добужинский проехал по всем тем городам, где побывал Петр в 1697--98 годах, во время Великого посольства, когда  на верфях Амстердама и Саардама он как простой плотник осваивал искусство кораблестроения. Царем--плотником он изображен и на эскизе. Известен также эскиз Б. Кустодиева к его конному портрету Петра.[10] Картина «Полтавская битва» написана  профессором академии художеств Д.Н. Кардовским. Ее называют среди главных его работ. В Третьяковской галерее хранится акварель под тем же названием.
     Как видим, к оформлению актового зала, как и всего здания, были привлечены первоклассные художники. Творческий дух крупнейших художников, скульпторов, архитекторов того времени каким-то образом воздействовал и на учащихся. Однако размещение в школе картин,  достойных лучших музеев страны, диссонировало с действительным её назначением. История по-своему восстановила «статус кво»: картины были утрачены. Правда, в конце ХХ века, хлопотами начальника училища контр--адмирала Н.Н. Малова была сделана копия с эскиза Добужинского[11]. Но это и всё.
30 мая 1912 года в нарядном актовом зале состоялось чествование выпускников начальных школ города, которое раньше проводилось в Городской думе. Великолепный зал Училища вполне подходил для этого. Он был переполнен. Пришли педагоги города, учащиеся, гимназисты. Ожидались важные лица, но многие вместе с императором находились в Москве на открытии памятника Александру III. Совершили молебствие. Хор учащихся исполнил «Коль славен». Новый председатель комиссии по образованию, А.В. Бельгард сделал короткий отчёт о деятельности комиссии за прошедшие 35 лет. В конце торжеств было совершено освящение Училищного дома.[12]
     Завершить рассказ о здании, построенном архитектором Дмитриевым, по праву следует словами Б. М. Кирикова, многие годы исследовавшего творчество зодчего: «Создание Училищного дома – яркая, но малоизвестная страница русской культуры начала ХХ века. Это коллективное творение можно рассматривать и как одно из программных выступлений возрожденного «Мира искусства»… Училищный дом остался важной вехой на путях к взаимодействию искусств» [13]…  Это «одно из лучших произведений Дмитриева» [14]
      Хочется добавить, что этот дом – своеобразная имитация старины средствами, современными художнику. «Старинный» вид здания порождал легенды, и первая связана с возрастом самого архитектора. Автором этой легенды стал знаменитый кораблестроитель и военный ученый академик А.Н. Крылов, который в своей книге воспоминаний, вышедшей в 1942 году, назвал А.И. Дмитриева «недавно скончавшимся знаменитым архитектором». А в 1958 году живой и невредимый А.И. Дмитриев в разговоре с корреспондентом Э. Арениным заметил: «Конечно, и я прочитал о своей «смерти». Пришлось послать академику, допустившему невольную ошибку, шутливое письмо. Потом мы встретились и посмеялись: «Ну, значит, долго жить будете. Это уж примета такая» [15]. И, точно! – Александр Иванович прожил долгую жизнь. Следует учесть, что когда работа над Училищным домом завершилась, архитектору было только 32 года. Видимо, для людей середины ХХ века человек, построивший казавшееся старинным здание, и сам казался человеком «из давней истории». Однако большую часть жизни Дмитриев прожил при советской власти, построил ещё немало и скончался в 1959 году в Ленинграде. Незадолго до этого, в 1957 году в Нью-Йорке умер М. Добужинский.  В 1960-м в Париже скончался А. Бенуа...
       Любопытно, что после Великой Отечественной войны уже мало кто знал, что было в этом здании раньше. Многих вводила в заблуждение «старинная» архитектура дома. В 1945 году корреспондент газеты «Ленинградская правда» А. Рискин[16] сообщал: «Когда-то в этом здании своеобразной, приморской архитектуры помещалось Петровское училище, готовившее водников» – то есть, мореходное училище. А в 1962  году поэт В. Азаров представил другую версию: «Когда-то в здании был «морской учебный двор», готовивший младших флотских специалистов» [17]. Этот «сюжет» был подхвачен в 1991 году в Морском сборнике: «В дореволюционное время, когда здесь обучали младший командный состав торгового флота…" [18]
Так что же всё-таки находилось в этом удивительном здании?
       Первый адрес Училищного дома был такой: «Петербургская набережная,  у часовни Спасителя» [19]. Тогда вокруг здания был пустырь, а единственным значимым сооружением, на которое можно было ориентироваться, был домик Петра, в то время более известный по устроенной в нем часовне. Часовня относилась к стоявшему рядом Троицкому собору. При соборе существовало благотворительное общество, председателем которого был уже упоминавшийся нами М. А. Лейкин, попечитель ряда близлежащих училищ. После смерти брата, издателя Николая Лейкина (1906) Михаил Александрович возглавил организацию строительства Училищного дома, был председателем строительной комиссии, а в 1913 году – его попечителем. В том же году у здания появился номер: 2 – 4. В 1917 году номер стали писать через дробь 2/4, что не соответствует принятой ныне нумерации (по Пеньковой улице оно – нечетное, в наше время № 7, значит, надо 2/7). И всё же с тех пор адрес здания не менялся: Петроградская набережная, 2/4.
      Сразу после открытия его именовали «Городским училищным домом имени Петра Великого для детей обоего пола» [20]. В состав Училищного дома входило: 12 начальных училищ, 2 четырехклассных, 6 ремесленных и одна читальня. На первом этаже главного здания располагались раздевальни, пять медицинских кабинетов, зубоврачебный кабинет с залом для экстракции зубов, две комнаты для осмотра. В пятом, мансардном располагались две столовых (для мальчиков и девочек), кухня с буфетной и прачечная для живущих в доме. В подвале – шведский душ. Было два лифта для перевозки людей – и один грузовой. Здание было рассчитано на обучение 900-1000 человек. На втором и третьем этажах – начальные училища; выше – четырехклассные училища. В начальные училища шли дети с восьми лет, в ремесленные и четырехклассные – с двенадцати. Каждое училище возглавлял заведующий (один из преподавателей). Плата за обучение была небольшой, хотя вполне возможно, что и вовсе не взималась, как это подразумевалось программой строительства училищных домов 1903 года.[21]
      С 1913 года о ремесленных училищах в Доме уже не упоминается,  мелкие училища, по существу, классы, были объединены в два крупных и получили названия: 10-е женское и 11-е мужское четырехклассные городские училища. Заведующими были З.В. Аскочинская и В.Е. Синильщиков, у каждого – по два помощника, 7 учителей, законоучитель и врач. История сохранила имена первых педагогов: В.Н. Патронов (в 1914 году – помощник заведующего), С.Я. Купорт, А.Д. Столяров, Н.В. Василевский, А.А. Григорьев, О.Р. Габерцетель и В.И. Серов. Законоучитель до 1913 года – священник Князевский Михаил Алексеевич, а после 1913-го – Богоявленский Леонид Константинович[22]. В женском училище преподавали помощницы: З.Д. Щеголева (география, алгебра, арифметика) и К.М. Шнилева (русский язык и история), законоучитель - кандидат наук Н.В. Муретов.

      Кстати, интересный факт -- городской Училищный  дом был построен в 1911 году, а в 1915-м уже намечался его капитальный ремонт: протекала крыша, были повреждены скульптурные украшения. Необходимо было перетереть и окрасить фасады, поправить лепку, окрасить окна и водосточные трубы, исправить наружные дубовые двери, поскольку на них потрескалась резьба. На здание пагубно влияла копоть от фильтро--озонной станции, хотя, не взирая на это, в здании находился городской лазарет. Вопрос о выделении денег на ремонт обсуждался в 1916 году[23]. Неизвестно, успели ли произвести ремонт, но по всей вероятности, «новую эру» здание встретило обновлённым.
              К 1917 году произошла реорганизация системы образования: все школы города были объединены в «школьные участки». Училищный дом входил в 10-й участок, под попечительством того же М. А. Лейкина. Теперь здесь располагались 22-е мужское с 11 классами и 20-е женское начальное[24]. При советской власти, в 1923 году в здании Училищного дома организуется 176-я Единая Трудовая школа 1-й и 2-й ступеней.  Заведовали ею А.К. Стокман, а с 1925 года -- В. И. Серов, бывший преподаватель и помощник заведующего мужским училищем в Училищном доме. С 1926-го Трудовая школа разделилась на 176 школу 1-й ступени и 227 школу 1-й и 2-й ступени; кроме того, здесь же в здании разместился 195-й детский дом. Заведующим «комплексом» вновь стал В.И. Серов. В 1927 году в каждой школе назначены были свои заведующие, соответственно:        Серов, Спасский и Корнеев. 176-я стала именоваться «школой для переростков», детскому дому был присвоен № 71.Училищная читальня в 1922 названа городской библиотекой «имени Петра I», организационно она входила в Дом политпросвещения (он располагался неподалеку, во Дворце Кшесинской); до 1929 ею заведовала Храмцова. С 1929 библиотека была переименована в библиотеку «им. Салтыкова», заведующий А.Г. Тарасов (с 1931 г. заведующая Потемкина).В 1931 – 1934 годах школа преобразована в Фабрично-заводскую семилетку (ФЗС), заведующий Ф. М. Пугач. В 1935-м она разделилась на 1-ю опытную полную среднюю школа и 35-ю начальную (директор Е.И. Куцентова). в 1941-м -- № 85.
      С началом Великой Отечественной войны в здании школы  формировалась Петроградская дивизия, а 24-27 июля 1941 года на её базе была начата организация 3-й гвардейской дивизии народного ополчения. 14 августа отсюда 10334 человека отправлено на фронт для обороны города. Затем здание было законсервировано. Ущерб, понесённый им во время войны, на начало мая 1943 года составлял: по геометрическому объему -- 1584 куб. м. (из общих 47000), а по стоимости вместе с имуществом 344600 руб.  Но уже 26 июля 1943 года эти данные были изменены в сторону увеличения[25], что дает повод думать, что в этот период оно было снова частично разрушено. Таким здание предстало к началу своей новой истории.
        Нет, никаких морских училищ и даже «училища имени Петра Великого» в нем не было. До 1923 года под словом «училище» вообще подразумевалась обычная школа. Хотя видом своим Училищный дом выделялся среди школ города, деятельность занимавших его ранее детских учреждений и судьбы выпускников, к сожалению, растворились в общей истории народного образования.  Впрочем, об одном ученике нельзя не рассказать. Это -- А.Н. Косыгин, видный государственный деятель 1940 -- 70 годов. Косыгины проживали в одном из доходных домов Колобова на Выборгской стороне, на противоположном берегу Большой Невки (впоследствии дома были снесены под гостиницу «Ленинград» – ныне «Санкт-Петербург»). Когда Училищный дом им. Петра Великого начал функционировать, Алексей достиг школьного возраста и поступил туда в начальные классы. Впрочем, утверждать что-либо об этой части его биографии трудно, все материалы о нем переведены в партийные архивы Москвы и неизвестны даже родственникам[26]. Но в начале 1970-х годов Косыгин, будучи в Ленинграде, посетил родную школу, зашёл в свой бывший класс на четвертом этаже под шпилем. На четвертом этаже находились четырехклассные училища – второй этап обучения, значит,  Косыгин учился там до самого ухода на борьбу с Юденичем в 1919 году. Алексей Николаевич рассказывал, что и где раньше размещалось на этаже и в здании. А его рассказ слушали уже новые обитатели Училищного дома – нахимовцы...
_______________________________________________________________________________________

[3] См.: «Русский модерн».М, 1994; «Русский модерн. Архитектура. М.: «Галарт», 1997. С. 55.
[4] Первые свои шаги он делал под руководством П.К.Ваулина в Москве, с ним участвовал в украшении гостиницы «Метрополь», затем переехал в Петербург. Им создано майоликовое панно для Михайловской церкви лейб-гвардии Московского полка на Сампсониевском проспекте, 51 (в 1924 приспособлена под клуб, затем - столовая). После училищного дома он исполнил майоликовую икону для храма в честь 300-летия дома Романовых (Товарный переулок,15, в конце 1920-х передан под молокозавод), выполнял настенные росписи ряда особняков и нескольких покоев во дворце князя Юсупова на Мойке. В 1918 году, когда П. Ваулин стал комиссаром Государственного фарфорового завода (в 1936 арестован), С. Чехонин принял на себя руководство художественной частью (умер в 1936-м); созданный им в 1923 сервиз «Наркомпрос» выпускался аж до самой середины 1950-х годов.
[5] Кириков Б.М. Училищный дом имени Петра Великого – программный памятник «петербургского ренессанса// Невский архив: СПб., 1995. С.262.
[6] На торжественном вечере в 1912 году упоминается некая « эстрада».
[7] Кустодиев Б.М. Портрет певца  И.В Ершова в роли Зигфрида в опере Р. Вагнера «Зигфрид» (1908).
[8] Борис Михайлович Кустодиев. Письма. Статьи, заметки, интервью. Встречи и беседы с Кустодиевым. Воспоминания о художнике. Л.,1967. С.318.
[9] Кириков. Указанное соч. С.265.
[10] См.: Ежегодник Общества архитекторов-художников. Вып.7. СПб., 1912. С.59.
[11] Худ.Б.Тычинин, на средства «Интербанка»
[12] Петербургская газета. 1912, № 147. 30 маая
[13] Кириков Ю. М. Училищный дом... С. 268.
[14] Кириков Ю. М. Поиски нового в творчестве архитектора А. И. Дмитриева Архитектурное наследство, 1979, № 27. С. 189.
[15] Книга А.Н. Крылова «Мои воспоминания» была опубликована в 1942 году. Глава «Служба в нефтесиндикате. Постройка танкеров» писалась им осенью 1941 года, в последующих изданиях сведение о смерти архитектора опущено. Диалог двух академиков - архитектуры и кораблестроения, вполне возможен: А.Н.Крылов хорошо знал брата архитектора, талантливого инженера-кораблестроителя Н.И.Дмитриева.
[16] Ленинградская правда, 23 ноября 1945
[17] Смена. 29.7.1962. «Сыновья «Авроры»
[18] Морской сборник 1991 год, №4. С.58
[19] Весь Петербург. 1911, С. 533
[20] Весь Петербург. 1912. С.554
[21] Авсеенко В.Н. История города С.-Петербурга в лицах и картинках. 1903: Исторический очерк. СПб.,1993. (переиздание книги 1903 года) С. 220.
[22] Богоявленский Л.К. --  настоятель церкви при СПб тюрьме.
[23] Изв. Гор. думы 1916 №17 с.1674–1683.
[24] Весь Петроград.1922 стр. 665
[25] Карточки на учреждения подведомственные ГОРОНО, понесших ущерб и убытки от действий немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, часть 2. ЦГА СПб, Ф.8557, оп.4, п.4, л.69,70
[26] Имеется в виду: Ойзерман