А
-
Б
-
В
-
Г
-
Д
-
Е
-
Ж
-
З
-
И
-
К
-
Л
-
М
-
Н
-
О
-
П
-
Р
-
С
-
Т
-
У
-
Ф
-
Х
-
Ц
-
Ч
-
Ш
-
Щ
-
Э
-
Ю
-
Я
Аверлюков Федор Иванович
ТНВМУ
Ченчик Н.Ф. Глава из книги "Суворовские, Нахимовские..." Автор-составитель Толокольников Г.П.
Аверлюков Федор Иванович, зам. начальника Тбилисского нахимовского училища по политчасти, 1946 - 1950 гг. Капитан 1 ранга
Карпов Эдуард. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург 2007.
На втором месяце пребывания в училище я попал в госпиталь. Где-то в середине октября заболел скарлатиной один мальчик из третьего взвода. Его увезли в госпиталь, а в роте был объявлен карантин — рота была изолирована от всех других рот училища. А через неделю скарлатиной заболел и я. Скарлатина тогда считалась довольно тяжелой заразной болезнью. Меня также доставили в военный госпиталь, расположенный где-то на окраине незнакомого города, и поместили в инфекционное отделение, где начались для меня очень грустные дни: большая палата с незнакомыми мне взрослыми людьми, ежедневные болезненные уколы, которые я плохо переносил, и полная неизвестность того, что же будет со мной дальше и не отчислят ли теперь меня из училища. Наступило Седьмое ноября — великий советский праздник, который обитатели палаты воспринимали через радио-репродуктор (время телевизоров еще не наступило). День было по-осеннему хмурый, настроение у меня было грустное. Вдруг в палату вошла дежурная медсестра и сказала мне, чтобы я подошел к окну. Наша палата была на втором этаже, и когда я подошел к окну, то увидел внизу под окном машину начальника нашего училища, рядом с которой стоял он сам вместе со своим замполитом. Они стали приветливо махать мне руками, держа в руках большие пакеты — это были подарки для меня и того нахимовца, который лежал в другой палате. Поняв, что это меня они поздравляют с праздником, я стоял совершенно обалделый, а за моей спиной соседи по палате одобрительно обсуждали этот поступок моих больших начальников. Через некоторое время они уехали, а сестра принесла мне большой пакет с фруктами и поздравительное письмо. Этот визит произвел на меня очень сильное впечатление. Настроение мое резко улучшилось, я понял, что меня в училище ждут, и оставшиеся до выписки дни пролетели незаметно.
Люди бригады бронекатеров, которой по-прежнему командовал Герой Советского Союза капитан 3 ранга П.И.Державин, уже прославились боевыми делами. Они высаживали десанты на побережье Азовского моря и Керченском полуострове. Бригада заслужила почетное наименование Керченской. Испытанные офицеры служили в штабе бригады (начальник — капитан 3 ранга С. В. Милюков) и политотделе, которым руководил капитан 2 ранга А. Я. Пышкин. Высокой боевой выучкой отличались бойцы и командиры сектора береговой обороны с его комендантом подполковником И. Б. Яблонским.
А вот 4-я отдельная бригада речных кораблей (командир — капитан 2 ранга П. П. Давыдов, начальник штаба — капитан 3 ранга Л. Н. Мелик-Мурадов, начальник политотдела — капитан 3 ранга Ф. И. Аверлюков) формировалась заново, значительная часть экипажей ее кораблей не имела боевого опыта. Штаб бригады еще не был полностью укомплектован. Сотрудники штаба флотилии, и прежде всего мой заместитель А. А. Ураган, оператор А. В. Загребин, начальник отдела боевой подготовки капитан 2 ранга Д. Л. Блинов, сменивший погибшего Н. К. Кириллова, флагманские специалисты М. М. Дементьев, Е. Л. Леске, Г. Н. Охрименко, А. А. Бахмутов проводили в этом соединении много времени, налаживая службу и учебу личного состава. Читатель, наверное, обратил внимание на то, что многие мои помощники были прежние. Это облегчало работу.
А работы было много. Мы готовили людей и корабли к действиям в новых условиях, как говорил Ураган, «переучивали моряков в речников», изучали оперативную обстановку, устанавливали тесные связи с сухопутными соседями. В бригадах кораблей шли усиленные тренировки. Отрабатывались совместное плавание в ночных условиях, высадка тактических десантов, организация переправ, артиллерийские и минометные стрельбы. Артиллеристы Яблонского находились в боевых порядках войск фронта, их учеба сочеталась с непосредственном участием в боевых действиях...
На кораблях и в морской пехоте проходят собрания и митинги. Их организует начальник политотдела бригады Федор Иванович Аверлюков. Людям разъясняют, что боевые [103] действия переносятся за рубежи нашей Родины. Партий призывает нас проявлять особую бдительность и вместе с тем уважительно относиться к местному населению, к его национальным обычаям, к жизненным нуждам, помнить всегда о высоком интернациональном долге советского воина-освободителя. Мы воюем не с народами, а их поработителями, с ненавистной всему человечеству фашистской чумой. После инструктажа командиров приказываю начать движение. Уточняю, что оружие применять только в случае сопротивления противника. Важно приложить все усилия, чтобы не допустить разрушений в городе и в порту...
Сойдя на стенку порта, вижу необычную картину. Посреди площади гора оружия: винтовки, пулеметы, ручные гранаты в чехлах. А дальше — ровный строй солдат в светло-зеленых мундирах. Одергиваю свой помятый китель, подхожу. Ко мне подбегает румынский унтер-офицер и, взметнув ладонь к козырьку, довольно сносно по-русски докладывает:
— Сулинсжий гарнизон численностью тысяча четыреста человек сдается на милость советского командования.
Медленно обхожу строй. Румыны застыли в стойке «смирно», руки чуть отведены в локтях, головы поворачиваются, провожая меня глазами. Смотрят открыто, многие улыбаются.
Понемногу унимаю волнение. Меня предупреждали, что надо быть готовым к капитуляции (противника. Тот же унтер-офицер, понизив голос, говорит, что командование румынского флота грозило смертью, если они пустят русские войска в город. Но солдаты уже знали, что в Бухаресте новое правительство и война скоро кончится. Вот они и решили: зачем проливать кровь?
Возвращаюсь к середине строя, напрягая голос, говорю солдатам, что они приняли правильное решение. Советские моряки благодарят их за доверие и обещают им свою дружбу.
Унтер-офицер громко переводит мои слова. Строй отвечает раскатистым «ура». Потом унтер-офицер говорит мне, что вчера командование вывело из порта все корабли и само ушло на них. Солдаты второй день не получают пищи.
Приказываю открыть оклады, выдать румынам продукты. Распускаю строй. Скоро прямо на площади задымили кухни. Ф. И. Аверлюков и его заместитель С. П. Шуваров, да и почти все политработники обходят группы румын, беседуют с ними. В разговоры эти включается все больше наших моряков. Осмелели и жители города. Шумная толпа заполняет площадь. [105]
Связываемая с политуправлением флота, получаем последнюю информацию. Народное восстание в Румынии, вдохновителем и вождем которого выступила Румынская коммунистическая партия, победило. Победа далась нелегко. 24 августа Гитлер приказал своим войскам арестовать новое румынское правительство, заявившее, что Румыния прекращает войну против Советского Союза и объявляет войну фашистской Германии. Но попытка гитлеровцев захватить Бухарест была сорвана румынскими патриотами, руководимыми коммунистами.
В стране еще оставались немецко-фашистские войска. Не сложили оружия профашистские элементы в румынской армии и на флоте. Но серьезного сопротивления советским войскам они уже не могли оказать, не могли помешать и стремлению народа быстрее освободиться от фашистских поработителей.
Вечером ко мне пришла делегация румын. Тот же унтер-офицер, говоривший по-русски, заявил: солдаты просят вернуть им оружие и послать сражаться против Гитлера.
— Как поступим? — спрашиваю Аверлюкова.
— Нам остается только приветствовать румынских друзей, — отвечает начальник политотдела бригады.