В.К.Грабарь."Пароль семнадцать".

Вместе с Витей Крыловым  приехали из Мурманска Миша Голубев и Витя Жидких. Витя Жидких жил с ним в одном подъезде, а Миша Голубев на одной улице, в том же подъезде, что и сестра отца. Все трое в училище поступили...

Первое время Калашников, как и его отец, дружил с Грабарем и Монаховым. Родители свое знакомство поддерживали между собой долгие годы. А у детей за это же время произошло множество перемен.  Случайные знакомства сменились знакомствами по увлечениям. Сначала Грабарь и Калашников попали в танцевальный кружок и еще поддерживали дружбу. Грабарь дружил и с другими танцорами: Витей Жидких, а затем с Володей Полынько. Но дольше и крепче всех у него сложилась дружба с Сашей Сиренко - оба занимались в кружке рисования. Юра Монахов дружил с Володей Мироновым, а Слава Калашников, как только к нему за парту посадили прибывшего в начале шестого класса Сашу Берзина, подружился с ним...

Наиболее устойчивым самодеятельным коллективом в нашей роте был танцевальный. Туда сначала записалось довольно много народу – все, естественно, хотели научиться танцевать «Яблочко». Руководил кружком Иван Михайлович Селиванов, и ему действительно удалось обучить всех этому морскому танцу. С ним кружковцы впервые и выступили на концертах. Но в то же время из  этого большого числа выделились ребята посноровистей: Миша Голубев, Володя Грабарь, Витя Жидких, Слава Калашников, Миша Московенко. Они стали  разучивать более сложный и быстрый румынский танец. Витя Жидких привел в кружок способного Володю Полынько, а сам в 1962 году по причине болезни ушел из училища...

В эти годы «английский» хор нахимовцев (ребята пели на английском языке) выступал по радио. Запевали наши: Витя Жидких и Саша Иволгин. Кроме того, избранные номера из нахимовской самодеятельности транслировались из нового Ленинградского телевизионного центра. Из наших туда попали танцоры и Боря Горелик с чтением стихов...

In vino veritas - истина в вине. К сожалению, эту поговорку мы, как люди читающие, узнали очень рано. Особо любопытные из нас пытались постичь ее смысл с детства. Так поиски истины незаметно превратились в поиски вина. Первые индивидуальные употребления алкоголя во внутрь совпадали с его наружным употреблением: простудившихся детей раньше часто растирали спиртом и отогревали стопкой Кагора, но это, конечно, еще до училища. В училище во время посещения кондитерской фабрики помыслы нахимовцев, наконец, обратились к специальному цеху, где делали конфеты с ликером. Первыми о нем узнали те, кто чаще бывал на фабрике, а это - участники художественной самодеятельности. У одного из танцоров, Коли Петрова, на фабрике работала мама. Попасть в цех, конечно, не удавалось, но некое стремление осталось. И первыми, кто устроил коллективную пьянку, да еще в стенах училища, были «танцоры». В истории танцевального кружка сохранился случай, датируемый ноябрем 1959 года, когда был употреблен спиртной напиток – портвейн «33». Его для них купил старший нахимовец Мурашкин, друг Мишки Московенко, тот самый, что год назад обещал его маме «за Мишей приглядеть». И эту первую бутылку они выпили на пятерых (Голубев, Грабарь, Жидких, Калашников, Московенко), замаскировавшись спортивными матами в Актовом зале училища. Потом, уже с класса девятого, это стало недоброй богемной традицией. И посоветовали им принимать перед выходом «по чуть-чуть» матросы крейсера «Киров» на совместном концерте в Зале Революции ВВМУ им. М. В. Фрунзе. Затем уже перед каждым выходом на сцену наши танцоры принимали для раскованности небольшую порцию алкоголя. В высшем училище эта норма составляла четвертинку водки на двоих, и иногда приводило к падениям на сцене.