Приказ начальника ВМУЗ № 43 от 15.07.1966. О назначении выпускников ЛНВМУ.
Гернгросс Игорь Владимирович. ВВМУ им. М.В. Фрунзе.

Отец. ?

Азаров И. И. Непобежденные.
Суровые испытания выпали и на долю базового тральщика «Щит», командиром которого был Владимир Михайлович Гернгросс, ныне капитан 1 ранга в отставке.
Экипаж тральщика имел к тому времени уже большой боевой опыт: расчищал минные поля, прокладывал новые фарватеры, участвовал в эвакуации арьергардных частей из Одессы. В одном из переходов на борт корабля пришлось взять более 400 пассажиров.
«Щит» был также в числе первых кораблей, ворвавшихся декабрьской ночью 1941 года в Феодосийский порт с десантом на борту.
11 июня 1942 года «Щит» вместе с пятью катерами-охотниками вышел из Туапсе, сопровождая теплоход «Грузия», которая приняла пополнение, боеприпасы, продовольствие и медикаменты. Шли курсом на юго-запад до Анатолийского побережья. Пройдя вдоль турецкого берега, повернули на север, взяв курс на Севастополь. Штурман базового тральщика Олег Александрович Чуйко точно вел счисление.
«Щит» принял на борт большое количество ящиков, заполненных бутылками с зажигательной смесью для борьбы с танками. Душевые, вспомогательные помещения были до отказа забиты этим грузом.
12 июня в 17 часов конвой догнал БТЩ «Гарпун», где командиром был капитан-лейтенант Григорий Петрович Кокка и комиссаром старший политрук Иван Евсеевич Цыганков. «Гарпун» по решению командира ОВРа контр-адмирала В. Г. Фадеева должен был с 11 июня стать на планово-предупредительный ремонт. [218]
Правилами механической службы после выработки 500 часов моторесурса тральщик становился на трехсуточный предупредительный ремонт.
Однако обстановка в те дни не позволяла соблюдать положенные нормы. «Гарпун» был послан для усиления конвоя.
Вражеская разведка обнаружила корабль 12 июня в 19 часов 37 минут. Девять «юнкерсов» сбросили бомбы в 50 милях от подходной точки № 3.
Тральщики и катера, маневрируя, открыли огонь и сбили Ю-88 с боевого курса. Бомбы упали в стороне от «Грузии».
Хорошо управлял огнем на «Щите» лейтенант Мандель, отлично справлялись со своими обязанностями комендоры Данько, Левицкий, Царев и пулеметчик Царюк.
Налет продолжался около часа. Прямых попаданий не было, хотя четыре бомбы упали недалеко от теплохода. Командиру «Щита» В. М. Гернгроссу сообщили, что в кормовую часть «Грузии» поступает забортная вода, повреждено рулевое управление.
Неисправность быстро ликвидировали, и конвой продолжал следовать курсом на Севастополь.
С наступлением темноты корабли подвергались дважды атакам немецких торпедоносцев. Первыми их заметили катера и сразу же открыли лобовой огонь трассирующими снарядами. Торпедоносцы вынуждены были сбросить все восемь торпед раньше времени. И на этот раз прямых попаданий не было.
Владимир Михайлович вспоминает:
«Мы тогда впервые убедились, что немецкие торпеды, пройдя дистанцию, — очевидно, при погружении — самовзрываются, и сила гидравлического удара при этом была настолько велика, что казалось, будто торпеды взорвались совсем рядом. Командир БЧ-5 [219] Иван Мефодьевич Самофалов после первых взрывов посылал аварийную партию обследовать нижние отсеки тральщика, чтобы убедиться, нет ли пробоин».
На теплоходе «Грузия» вышли из строя компасы и боевая рация. Опять отказало рулевое управление.
Командир «Щита» передал по УКВ приказание командиру БТЩ «Гарпун» взять теплоход на буксир.
Через полчаса после буксировки на «Грузии» исправили рулевое управление.
К подходной точке подошли в 22 часа 30 минут. Лоцманский базовый тральщик № 27, которым командовал капитан-лейтенант А. М. Ратнер, должен был встретить конвой, но, разыскивая его, тральщик вышел мористее и разошелся с прибывшими кораблями.
Командир конвоя Гернгросс, будучи уверенным в своей прокладке, самостоятельно повел караван по фарватеру среди минного поля. По УКВ Гернгросс связался с Ратнером и объяснил ему, что взял на себя ответственность за проводку кораблей.
Идя фарватером, корабли перестроились в заранее условленной ордер: БТЩ «Щит» шел головным, «Гарпун» охранял теплоход с кормы, а катера выстроились по правому и левому борту «Грузии».
Налеты продолжались, но уже одиночными самолетами. Одна из бомб снова упала недалеко от «Грузии», на этот раз вышел из строя главный двигатель. Тогда «Щит» взял «Грузию» на буксир и вел ее 40 минут, пока с «Грузии» не передали на «Щит»:
— Прошу отдать буксир. Смогу идти своим малым Ходом.
На Инкерманский створ легли около 6 часов утра 13 июня. Было уже светло.
На траверзе Камышевой бухты три торпедных катера-дымзавесчика на полном ходу вышли курсом на север, пересекли Инкерманский створ, развернулись [220] влево, в сторону моря, и начали ставить дымовую завесу, прикрывая конвой с севера, от Качинского направления, откуда гитлеровцы могли вести прицельный артиллерийский огонь.
Прошли линию бокового заграждения. Дежурный по рейду передал в мегафон, к какому причалу швартоваться. «Грузия» получила приказание швартоваться у пассажирской пристани, «Щит» направили к Холодильнику, а «Гарпун» — к Угольной пристани.
«Щит» и «Гарпун» повернули в Южную бухту и шли совсем рядом, когда сигнальщик Радченко громко оповестил: — Пять «юнкерсов» идут на нас с юга.
«Щит» дал полный ход вперед. «Грузия» не могла маневрировать. Ю-87 вошли в пике.
С мостика «Щита» было видно, как тяжеловесная мачта «Грузии» медленно поднялась в воздухе и, перевернувшись, упала в воду. Когда дымка рассеялась, «Грузия» уже погружалась. Катера снимали людей, подбирали тех, кто держался на воде. В последующие дни и ночи водолазы доставали с затопленного теплохода боеприпасы, оружие, продовольствие и медикаменты.
«Щит» подошел к вокзальной пристани. Не успели закончить швартовку, как пятерка Ю-87 начала пикировать на тральщик. Наши истребители самоотверженно бросались на вражеских бомбардировщиков.
Бомбы падали вокруг тральщика. Несколько осколков пробили корпус. Осколок пробил борт и письменный стол в каюте комиссара. Достаточно было попадания одного осколка в ящик с бутылками — и «Щит» охватило бы огнем.
Комиссар Никита Павлович Савощенко находился среди орудийного расчета. Его присутствие успокаивало людей, придавало им уверенность. [221]
На всякий случай аварийная партия во главе с боцманом Чижовым была наготове.
«Юнкерсы» улетели. Команда тральщика быстро выбрала остатки оборванных во время бомбежки швартовых тросов, и «Щит» перешел в Северную бухту, к Угольной пристани.
Помощник командира тральщика лейтенант Н. М. Сотников организовал выгрузку опасного груза. Матросы и старшины бегом относили ящики с бутылками подальше от тральщика. Весь брезент использовали для маскировки корабля.
«Щит» пробыл в Севастополе еще сутки, устранил основные повреждения, принял раненых и с наступлением темноты 14 июня вышел в Новороссийск. [222]
Однако все повреждения во время стоянки устранить не удалось. В пути несколько раз отказывало рулевое управление, но экипаж тральщика преодолел все трудности, и «Щит» благополучно вернулся в Новороссийск... 30 июня 1942 года снова вышел из Новороссийска БТЩ «Щит» с боеприпасом и продовольствием для Севастополя. В пути приняли радиограмму, в которой сообщалось, что в Камышевую и Стрелецкую бухты входить уже нельзя. Предлагалось подойти в темноте к району 35-й батареи и принять людей.
«Щит» продолжал следовать по курсу. Групповые налеты Ю-87 не дали прямых попаданий, но от близких разрывов бомб корабль получил повреждения и потерял ход. Под руководством мичмана Ляховича сделали все, что было возможно и, казалось, даже невозможно, и корабль получил ход. Правда, «Щит» шел [277] под одним двигателем, который время от времени останавливался. Скорость упала, но все-таки тральщик имел ход.
На доклад о повреждении при налете и о том, что «Щит» следует под одним дизелем, получили из Новороссийска приказание повернуть обратно.
Прошла еще ночь. Шли непривычно малым ходом. На рассвете на траверзе Феодосии сигнальщик корабля матрос Радченко доложил командиру, что видит какой-то белый предмет на воде. Море штормило, и нельзя было понять, что это такое. Гернгросс изменил курс на плавающий предмет. Подойдя ближе, увидели гидросамолет ГСТ-9. На нем белел парус из парашюта. С гидросамолета доносились радостные возгласы.
Волна клала «Щит» с борта на борт. Спустили шлюпку. Штурман лейтенант Чуйко с гребцами прыгнул в шлюпку и направился к «паруснику».
Трудно было из-за волны принимать людей. Первыми погрузили раненых. За четыре рейса доставили всех — 33 человека. Перевезли также вооружение и ценное оборудование самолета.
Буксировать самолет было невозможно. Две короткие очереди из крупнокалиберного пулемета сделали свое дело: самолет загорелся, начал крениться, перевернулся и затонул.

Хорьков Г.И. Советские надводные корабли в Великой Отечественной войне.
14 января 1942 г. из Туапсе в Севастополь вышел транспорт с танками и боеприпасами. Для его охранения были выделены эсминец «Бойкий» (командир капитан-лейтенант Г. Ф. Годлевский, он же командир конвоя), базовые тральщики «Щит» (командир капитан-лейтенант В. М. Гернгросс) и «Якорь» (командир старший лейтенант П. Н. Щербанюк) и четыре катера МО. Противник сосредоточил на аэродромах Крыма мощную группировку авиации и перебазировал в Ялту группу торпедных катеров для нарушения коммуникации, соединявшей Севастополь, блокированный с суши, с портами Кавказского побережья. При входе в Севастополь корабли обстреливались береговыми батареями, установленными гитлеровцами [84] в районе Качи и Бельбекской долины, откуда хорошо просматривался фарватер, используемый нашими кораблями для входа в Севастополь.
В районе Кавказского побережья конвой имел следующий походный порядок: впереди шел эсминец, за ним на удалении 5-8 каб — транспорт с круговым охранением, впереди и позади транспорта шли тральщики, а катера МО охраняли его с бортов, маневрируя на острых и тупых курсовых углах. Когда конвой прошел траверз Новороссийска, начался шторм. Катера с трудом преодолевали высокие волны. Это заставило уменьшить ход, и фактическая скорость оказалась меньше расчетной. После прохода Керченского пролива волнение уменьшилось, но над морем лег плотный туман. Конвой продолжал идти со скоростью около 12 уз. Как правило, в такую погоду торпедные катера противника в море не выходили. При подходе к Феодосии командир конвоя в сложившихся условиях видел основную опасность от авиации и поэтому перестроил конвой. Впереди, как и раньше, следовал эскадренный миноносец, за ним на расстоянии 4-5 каб шел транспорт. Таким образом, артиллерия «Бойкого» прикрывала транспорт с острых курсовых углов. На траверзе транспорта заняли места тральщики, а сторожевые катера продолжали сохранять места на острых и тупых курсовых углах, но уменьшили расстояние до транспорта до 3-4 каб. Теперь транспорт имел круговое охранение, рассчитанное прежде всего на отражение атак самолетов.
Согласно указаниям, данным ранее командирам кораблей и капитану транспорта, при обнаружении самолетов противника корабли охранения должны были приблизиться к транспорту на расстояние 2-3 каб, а транспорт — к эсминцу на расстояние 1,5-2 каб. После прохода траверза Феодосии видимость у поверхности воды составляла 2-3 каб. Высота тумана была небольшой, над его слоем возвышались мачты транспорта и эсминца. В связи с этим было увеличено число наблюдателей на верхних мостиках и формарсах.
На подходах к Ялте туман стал редеть и в просветах облаков стало проглядывать солнце. Появилась угроза атаки торпедных катеров, и артиллерия кораблей была приведена в готовность к стрельбе по морским целям, преимущественно с правого борта. Катера, которые осуществляли охранение со стороны берега, увеличили дистанцию [85] до 7-8 каб для обеспечения своевременного обнаружения катеров противника. Несмотря на улучшение погоды, атак катеров не последовало и конвой благополучно дошел до м. Сарыч, но здесь он был обнаружен вражеским самолетом-разведчиком. Стало ясно, что скрытность подхода к Севастополю утеряна, следовало ожидать атак самолетов врага. По сигналу командира конвоя корабли сократили расстояния в ордере и на них была объявлена боевая тревога. Артиллерия кораблей была приведена в готовность к отражению атак с воздуха.
Для уточнения места конвоя перед входом на фарватер командир конвоя послал тральщик «Щит» вперед с задачей обнаружить подходный буй на фарватере, ведущем в Севастополь, между минным полем и берегом, а затем встретить конвой и провести его за собой по фарватеру. В это же время тральщик «Якорь» по его приказанию занял место концевого в ордере. Катера уменьшили расстояние до транспорта для более надежного его прикрытия огнем при атаках самолетов.
Впереди по курсу появилась полоса плотного тумана, и капитану транспорта было приказано дать самый полный ход, чтобы скорее войти в него. Перед входом конвоя в туман в западной части горизонта появились выходящие в атаку на малой высоте три самолета. Однако они не успели выполнить атаку — корабли вошли в полосу тумана. Конвой подходил уже к фарватеру, когда с одного из сторожевых катеров, прикрывающих транспорт со стороны моря, прозвучала длинная пулеметная очередь. Огненная трасса показала направление, с которого подходил самолет. Он летел на высоте около 100 м, приглушив моторы. По нему открыли огонь все корабли охранения. Не выдержав огня, летчик сбросил торпеду, не дойдя до линии охранения кораблей. Она вошла в воду и пошла в направлении эсминца — вероятно, корабль демаскировали возвышающиеся над туманом мачты. Увеличив скорость, командир увел «Бойкий» от удара. Торпеда прошла между эсминцем и транспортом. В это время был обнаружен второй самолет, идущий в атаку со стороны берега. По нему открыли огонь катера охранения, шедшие с правого борта транспорта, а также орудия эсминца. Самолет прошел над одним из катеров на высоте нескольких десятков метров. Огонь катерников оказался точным — за самолетом потянулся шлейф дыма и, не сбросив торпед, он врезался в воду. [86]
Через несколько минут после этого с правого борта почти над мачтами «Бойкого» пролетел третий торпедоносец, который, планируя с выключенными двигателями, подошел к конвою. Сброшенная им торпеда не попала ни в один корабль.
Атаки с воздуха прекратились, и конвой продолжал идти к фарватеру. На подходах к нему к эсминцу подошел «Щит», командир которого доложил о готовности лидировать транспорт по фарватеру, а также о том, что в районе фарватера туман рассеялся и видимость составляет несколько миль. Учитывая это обстоятельство и зная, что фарватер в районе м. Херсонес пристрелян вражеской береговой артиллерией, командир конвоя решил оставить конвой в тумане до наступления темноты и только тогда войти в Севастополь. Конвой уменьшил ход до самого малого и изменил курс в сторону наиболее плотного тумана. С наступлением темноты он благополучно вошел в Севастополь.
В данном примере командир конвоя продемонстрировал тактическую грамотность и предусмотрительность, гибко реагировал на изменение тактической и метеорологической обстановки во время перехода, выявлял на каждом участке маршрута наиболее реальную угрозу со стороны противника. В нужное время он перестраивал походный ордер, при необходимости повышал готовность кораблей к отражению нападения сил противника. Все это позволило при подходе к Севастополю в полной мере использовать метеорологические условия в интересах скрытности и безопасности конвоя, а также избежать обстрела береговыми батареями противника на наиболее сложном участке перехода — прибрежном фарватере при входе в порт. В ночь с 29 на 30 декабря 1941 г. впервые в годы Великой Отечественной войны корабли ЧФ высадили морской десант непосредственно в Феодосийский порт, захваченный фашистами. По своему замыслу, масштабам и выполнению этот десант занимает в истории нашего флота и в развитии тактики десантных действий особое место.
Необходимость высадки десанта диктовалась следующим. В декабре фашисты предприняли очередную попытку захватить главную военно-морскую базу ЧФ — Севастополь. Штурм врага был отбит, но положение Севастополя оставалось тяжелым. Для того чтобы оттянуть силы от Севастополя и нанести удар по фашистским войскам, штурмующим город, Ставка Верховного Главнокомандования решила высадить морские десанты на Керченский полуостров и создать новый фронт в Крыму. Одним из этих десантов и являлся десант в Феодосию. В соответствии с замыслом основную задачу при высадке десанта должны были выполнить корабли эскадры ЧФ. Директивой командующего флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского эскадре были поставлены следующие задачи: высадить передовой отряд десанта в составе двух полков в Феодосийский порт, подавить артиллерийским огнем противодействие врага на участках высадки, поддержать артиллерией действия высаженного десанта.
Для высадки первого эшелона десанта был создан отряд кораблей под условным наименованием «А». В его состав вошли силы высадки и артиллерийской поддержки (командир капитан 1 ранга Н. Е. Басистый): крейсера «Красный Кавказ» (командир капитан 2 ранга А. Т. Гущин) и «Красный Крым» (командир капитан 2 ранга А. И. Зубков), эсминцы «Незаможник» (командир капитан-лейтенант П. А. Бобровников), «Железняков» (командир капитан-лейтенант В. С. Шишканов) и «Шаумян» (командир капитан-лейтенант С. И. Федоров), транспорт [208] «Кубань» (капитан Г. И. Вислобоков); отряд высадочных средств (командир капитан-лейтенант А. И. Иванов) в составе базовых тральщиков «Щит» (командир капитан-лейтенант В. М. Гернгросс) и «Взрыв» (командир капитан-лейтенант Н. Ф. Ярмак); двенадцать катеров МО. Вслед за высадкой первого эшелона два отряда транспортов с силами охранения должны были доставить в Феодосию основные силы десанта.
Командиром высадки был назначен командир Отряда легких сил ЧФ капитан 1 ранга Н. Е. Басистый. В состав десанта вошли 263-я стрелковая и 63-я горнострелковая дивизии, а в состав первого эшелона — 251-й горнострелковый и 633-й стрелковый полки.
Так как замыслом предусматривалось высадить первый эшелон десанта непосредственно в порт, для захвата причалов был сформирован штурмовой отряд моряков численностью 600 человек. Его возглавил старший лейтенант А. Ф. Айдинов. Штурмовой отряд должны были высадить катера МО отряда высадочных средств. Вместе со штурмовым: отрядом в первом броске высаживались отряды разведчиков штаба флота и гидрографического отдела флота, а также корректировочные группы кораблей отряда высадки и артиллерийской поддержки. В ходе подготовки к десанту под легендой отработки задач для действий под Севастополем, где к этому времени сложилась очень сложная обстановка, на кораблях проводилась специальная боевая подготовка.
Крейсера отрабатывали стрельбу главным калибром по заранее рассчитанным данным и по данным корректировочных постов по береговым целям, а эсминцы — стрельбу прямой наводкой по береговым огневым точкам и скоплениям боевой техники и живой силы. Все корабли отрабатывали швартовку в темное время к причалам бортом и кормой при полном затемнении корабля, посадку и высадку стрелковых подразделений на причалы с использованием специальных сходней и лотков, корабельных кранов и стрел, а также высадку пехотинцев на плавсредства в условиях открытого рейда. На всех кораблях велась усиленная отработка борьбы за живучесть боевых постов и корабля в целом.
Важнейшим вопросом подготовки десанта являлось навигационно-гидрографическое обеспечение, так как на подходах к Феодосии нашим флотом и позднее противником были выставлены минные заграждения, а вход в [209] порт предстояло осуществить в полной темноте с соблюдением максимальной скрытности подхода к порту.
Для выявления безопасных фарватеров и средств, преграждавших вход в порт, в течение нескольких недель на подходах к порту осуществлялась разведка самолетами-разведчиками, подводными лодками, выполнялось периодическое фотографирование порта и внешнего рейда. Под руководством начальника гидрографического отдела флота капитана 1 ранга А. В. Солодунова под различными предлогами было опрошено более 50 человек, знакомых с районом плавания у Феодосии: бывшие маячники, рыбаки, личный состав постов СНиС, местные жители. Сопоставление их рассказов, дешифрирование фотоснимков, данные наблюдений за плаванием фашистских кораблей позволили получить достаточно полные сведения о минной обстановке на подходах к Феодосии, о расположении бонового заграждения при входе в порт и составить карты обстановки с указанием на них рекомендованных курсов и фарватеров. В боковом заграждении имелся 10-метровый проход, который, как правило, был открыт.
За несколько суток до высадки десанта в Феодосийский залив были посланы для доразведки две подводные лодки: «Щ-203» и «М-51». Соблюдая максимальную скрытность, они маневрировали у побережья и уточнили фарватеры, используемые неприятелем при входе в порт. В ночь с 29 на 30 декабря с «Щ-203» (командир капитан 3 ранга В. И. Немчинов) на надувной резиновой лодке два офицера-гидрографа старшие лейтенанты Д. Г. Выжгул и В. Е. Моспан высадились на выступающий над водой у входа в порт камень и зажгли на нем ацетиленовый фонарь, который сыграл роль навигационного ориентира для кораблей десанта. При подходе кораблей с десантом к Феодосии подводные лодки должны были находиться в установленных для них местах в надводном положении с зажженными прожекторами и выполнять роль навигационных огней. Для обеспечения ориентации кораблей при подходе к причалам в порту гидрографы, выделенные в состав первого броска десанта, должны были зажечь Феодосийский маяк, расположенный на оконечности защитного мола, обмерить глубины у причалов и указать кораблям безопасные места швартовки.
Партийно-политическая работа с участниками десанта велась под руководством члена Военного совета ЧФ [210] дивизионного комиссара И. И. Азарова. Политуправление ЧФ разработало специальную директиву, в которой без раскрытия конкретных целей проводимой партийно-политической работы были изложены задачи и пути их выполнения. Особое внимание было обращено на обеспечение авангардной роли в боевых действиях коммунистов и комсомольцев. С десантниками проводились беседы о героизме защитников Севастополя, об опыте высадки и действий десантников под Григорьевкой, о мужестве советских воинов в боях на подступах к Москве и под Ленинградом, о том, что победы над врагом можно достичь только в наступлении. Во всех подразделениях десанта и экипажах кораблей были проведены митинги, партийные и комсомольские собрания. Систематически организовывались читки газет, политические информации, выпускались боевые листки. Большое внимание было уделено материально-техническому обеспечению и организации питания десантников.
В целях скрытности подготовки к боевым действиям среди частей, выделенных в десант, была распространена информация о скорой передислокации их в Севастополь.
Был приведен ряд мероприятий по обеспечению надежной связи между кораблями и командирами подразделений десанта после их высадки на берег для корректировки огня кораблей в интересах действий десантников.
Силы десанта и силы высадки были сосредоточены в Новороссийске.
Замысел боя за высадку заключался в следующем. Десантный отряд в общем походном порядке совершает переход из Новороссийска к Феодосии с расчетом начать прорыв в порт сразу после полуночи и закончить высадку до наступления рассвета. Огневую подготовку высадки корабли осуществляют на ходу в процессе подхода к порту. Под прикрытием огня крейсеров и эсминцев первыми врываются в порт катера МО и высаживают на причалы и молы штурмовые группы. После захвата причалов вслед за катерами к ним подходят тральщики и эсминцы.
Закончив высадку первого броска десанта, сторожевые катера и тральщики доставляют десант на берег с крейсера «Красный Крым». Для этого крейсер становится на якорь на внешнем рейде в 3-5 каб от внешнего защитного мола. Крейсер «Красный Кавказ» швартуется к внешней стороне широкого защитного мола и выгружает десант и боевую технику прямо на него.
После захвата порта и подавления артиллерийских батарей в порту тральщики и катера МО обеспечивают вход в порт и швартовку к причалу транспорта «Кубань» для выгрузки тяжелой боевой техники, боеприпасов и продовольствия. В ходе высадки все корабли участвуют в огневой поддержке десанта по данным наблюдения с кораблей, а затем по целеуказаниям корректировочных постов. С окончанием боя за высадку корабли отходят в Феодосийский залив. КП командира высадки развернут на крейсере «Красный Кавказ».
Утром 28 декабря началась посадка десанта одновременно на все корабли. Первым закончил погрузку тяжелой боевой техники и артиллерии, а также части подразделений транспорт «Кубань». В 13 ч он вышел в море под охраной двух сторожевых катеров, имитируя обычный рейс в Севастополь. В 12 ч началась посадка на малые охотники и тральщики штурмового отряда. Всего к вечеру 28 декабря на корабли и транспорт было принято 5119 человек, 72 лошади, 14 орудий, 6 минометов, 30 автомобилей, 19 повозок, до 100 т боеприпасов, 56 т продовольствия и фуража и 12 т других грузов.
В 18 ч корабли десантного отряда вышли в море. Стояла сплошная низкая облачность, временами моросил дождь, дул северный ветер силой 3-4 балла. Корабли эскадры построились в кильватерную колонну. Головным шел «Красный Кавказ», за ним «Красный Крым», потом эсминцы. По обоим бортам строя кильватерными колоннами шли катера МО, лидируемые базовыми тральщиками. До меридиана Феодосии корабли шли курсом на Севастополь, после чего повернули на север, к Феодосии. К этому времени погода резко ухудшилась, ветер усилился до 6-7 баллов, волнение моря увеличилось до 4-5 баллов. В этих условиях малые охотники не могли удерживать назначенную скорость, и отряд уменьшил ее с 18 до 14 уз. Вследствие этого корабли подошли к Феодосии позднее запланированного времени. В 3 ч 05 мин они прошли мимо подводных лодок «Щ-201» и «М-51» и, ориентируясь по их огням, легли на фарватер для входа в порт.
При подходе к порту корабли перестроились. Вперед вышли эсминцы, а крейсера следовали за ними. Чтобы не мешать стрельбе кораблей, тральщики и сторожевые катера построились в кильватерную колонну за крейсерами. В 3 ч 48 мин Н. Е. Басистый приказал начать артиллерийскую [212] подготовку. Корабли открыли огонь по порту и ранее выявленным артиллерийским батареям. Первый залп осветительными снарядами дали эсминцы, за ними открыли огонь крейсера. Разрывы первых снарядов ошеломили противника, солдаты выскакивали из домов полураздетые, многие без оружия. Взрывы в порту и на побережье ослепляли наблюдателей врага. Этим воспользовались катера МО. В 4 ч 03 мин отряду высадочных средств было передано приказание: «Катерам следовать в порт!». Дав полный ход и удерживаясь в прибрежной полосе, на которую фашисты меньше обращали внимания, катера скрытно подошли к боновому заграждению. Взрывы снарядов маскировали шум их моторов. Боновое заграждение оказалось открытым, отсутствовали на подходах к порту и дозорные катера. Это показывало, что неприятель не ожидал высадки десанта и не готовился к его отражению.
Первым ворвался в порт «МО-0131» (командир лейтенант И. Г. Черняк). Он с ходу подошел к защитному молу и высадил на него 28 десантников, которых возглавлял командир отряда малых охотников старший лейтенант В. И. Чупов. Эта группа в течение нескольких минут захватила здание маяка на молу, а затем начала наступать вдоль мола к берегу. Находившиеся в составе этой группы гидрографы начали промерять глубины у мола для определения мест швартовки кораблей. После захвата маяка с него был передан на корабли сигнал «Вход свободен». Вторым в порт вошел «МО-013» (командир лейтенант Н. Н. Власов) с командиром отряда высадочных средств капитан-лейтенантом А. И. Ивановым на борту. Катер прошел мимо нескольких причалов, обстреливая их из пулеметов, чтобы вызвать ответный огонь и выявить места расположения огневых средств противника в порту. После этого он подошел к назначенному месту высадки и высадил десантников. Огнем пушек и пулеметов катер уничтожил близлежащие огневые точки и обеспечил десантникам захват участка порта, прилежащего к причалу.
Следом за этими катерами в порт вошли другие и высадили штурмовые группы в назначенных точках порта. Десантники в коротких ожесточенных схватках уничтожали оборонительные сооружения на подходах к порту и причалах, постепенно вытесняя гитлеровцев в сторону города. Катерные комендоры вели непрерывный огонь, [213] уничтожая живую силу и огневые точки врага. С получением сигнала о том, что вход в порт свободен, Н. Е. Басистый передал приказание о прорыве в порт тральщиков и эсминцев. Несмотря на то что с начала высадки штурмовых групп прошло немногим более получаса, обстановка в районе боя резко изменилась. Теперь, когда порт был захвачен десантниками, по нему открыли огонь береговые батареи неприятеля с окружающих высот. Противник подтянул армейские орудия, минометы, подкрепления живой силы, которые вели огонь по территории порта и кораблям. Сопротивление врага возрастало с каждой минутой. Возникшие пожары осветили причалы и район боновых ворот, через которые в порт входили корабли. Это давало возможность фашистам вести по ним прицельный огонь.
Первыми после катеров МО в порт вошли эсминец «Шаумян» и тральщик «Щит». В 4 ч 26 мин «Шаумян» ошвартовался к Широкому молу и начал высадку десантников. Противник сразу сосредоточил огонь по неподвижному кораблю. Высадка десантников заняла всего несколько минут, но выгрузка грузов, в основном боеприпасов, требовала значительно больше времени. В корабль попало несколько снарядов. Осколками было убито и ранено около 20 человек из экипажа корабля. Артиллеристы корабля прямой наводкой вели огонь по вражеским огневым точкам. Для «Шаумяна», на палубе которого находились ящики с боеприпасами, каждое попадание мины или снаряда могло оказаться гибельным. Но командир и экипаж эсминца с честью выполнили поставленную задачу. Только через 20 мин, закончив полностью выгрузку грузов, «Шаумян» вышел из порта.
Тяжелое положение сложилось на тральщике «Щит». Когда корабль находился у борта «Красного Крыма» и принимал десантников, вражеский снаряд попал в ходовой мостик. Из строя вышли рулевые и машинные телеграфы, телефоны и переговорные трубы, соединявшие мостик с машинным отделением. Почти все находившиеся на мостике были убиты, ранены или контужены. Получив контузию, потерял сознание командир корабля. Когда он очнулся, то увидел, что на полубаке тлеют боеприпасы. Из машинного отделения доложили о пробоинах, через которые в корпус корабля поступала вода. В борьбу с начинавшимся пожаром и поступлением воды вступила аварийная партия корабля. К этому времени на борт [214] тральщика было уже принято около 300 десантников. Оценив обстановку и положение на корабле, командир тральщика, как только был потушен пожар и заделаны пробоины, приказал отходить от крейсера. Управляя кораблем с помощью звонковой аварийной сигнализации, он сумел войти в порт и ошвартовал корабль в заданном месте. Десантники были высажены своевременно, в соответствии с планом. Закончив высадку, «Щит» вновь пошел к крейсеру за очередной партией десантников. Только в конце высадки на тральщике была восстановлена работа телеграфов и стало возможным управлять кораблем с ходового мостика.
В не менее сложных условиях высадили десант в порт эсминцы «Незаможник» и «Железняков».
В соответствии с планом «Красный Кавказ» должен был ошвартоваться левым бортом к внешней стороне Широкого мола, однако из-за сильного отжимного ветра выполнить этот маневр сразу не удалось. Две попытки, предпринятые под непрерывным огнем противника, не увенчались успехом. В 5 ч 08 мин в крейсер попали две мины. Их взрывом было убито несколько человек. В первой трубе начался пожар. Вражеский снаряд попал в фок-мачту и вызвал пожар в районе штурманской рубки. Аварийные партии начали тушение пожаров. В 5 ч 23 мин артиллерийский снаряд пробил броню и взорвался внутри боевого отделения второй башни. Большинство моряков из орудийного расчета было убито, в башне загорелись находившиеся на лотке боевые заряды. Над кораблем нависла угроза взрыва. Рискуя жизнью, обжигая руки и лицо, матросы В. М. Покутный, П. И. Пушкарев ликвидировали опасность, выбросив горящие заряды за борт. Через полтора часа башня была введена в строй и открыла огонь. В 5 ч 37 мин один из снарядов взорвался на сигнальном мостике крейсера. Находившиеся на нем моряки, в том числе и комиссар крейсера Г. И. Щербак, получили ранения. Несмотря на это, до конца боя все они продолжали выполнять свои обязанности.
В 6 ч крейсер начал третий раз маневр для швартовки. На этот раз на барказе завезли на мол швартовный конец, а затем шпилем начали выбирать его, подтягивая корму крейсера к молу. Во время этой швартовки снаряд попал в кубрик котельных машинистов, в пробоину начала поступать вода. Аварийная партия заделала пробоину, поступление воды было ликвидировано. Только [215] в восьмом часу крейсер был ошвартован и начал высадку десантников. До этого момента они были надежно защищены от воздействия стрелкового оружия противника, от осколков снарядов и мин. Поэтому, несмотря на длительную швартовку корабля, потерь среди десантников почти не было, однако из состава боцманской команды, сигнальщиков, артиллеристов открытых боевых постов крейсера потери были значительными. Мужественно оказывали помощь пострадавшим в бою специалисты и личный состав медицинской службы, возглавляемой военврачом 1 ранга В. И. Раквиашвили. Они эвакуировали с верхней палубы корабля несколько десятков раненых и оказали им помощь. Высокое мужество в бою проявил личный состав электромеханической боевой части во главе с инженер-капитаном 3 ранга Г. И. Купцом. Уверенно руководил аварийными партиями крейсера командир дивизиона живучести инженер-капитан-лейтенант П. Н. Шапиров.
Наличие на крейсере нескольких дальномеров и визиров, высоко расположенных наблюдательных постов позволило в ходе всего боя наблюдать за обстановкой не только в порту, но и вокруг города. Это дало возможность крейсеру вести одновременный огонь по нескольким целям не только по данным корректировочных постов, но и по данным средств наблюдения своего корабля. Огонь крейсера отличался высокой точностью и эффективностью. Артиллерия крейсера подавила батареи противника, расположенные на высотах вокруг города, уничтожила несколько танков, рассеяла колонну автомобилей с пехотой, подходившую к городу. В 8 ч 15 мин «Красный Кавказ» закончил высадку десанта, выгрузку техники и отошел от мола на внешний рейд, откуда продолжал вести огонь по данным корректировочных постов.
Крейсер «Красный Крым», как и предписывалось планом, стал на якорь на внешнем рейде в 3 каб от внешнего мола и с 4 ч 50 мин начал высадку десанта, используя сначала корабельные плавсредства, а затем катера МО и тральщик «Щит». Крейсер закончил высадку десанта в 9 ч 30 мин. В течение всего времени высадки он вел огонь из орудий главного калибра по данным корректировочных постов и средств наблюдения корабля преимущественно по целям в пригороде и на дорогах, подходящих к городу.
Эсминцы и тральщики подавляли огневые точки и [216] разрушали оборонительные объекты на причалах и на подходах к порту.
В бою корабли израсходовали 2345 снарядов калибра от 100 до 180 мм.
Действия кораблей в бою за высадку десанта в порт заключались прежде всего в уничтожении огневых точек, оборонительных сооружений, боевой техники и подходивших резервов. В ходе боя в результате использования корректировочных постов, технических средств наблюдения кораблей была достигнута большая гибкость и высокая эффективность управления огнем. Итоги боя подтвердили правильность оценки командованием ЧФ оперативно-тактической обстановки в районе высадки десанта и организации управления силами в ходе выполнения задачи. Использование в качестве сил высадки крупных кораблей позволило перевезти десант в сжатые сроки, несмотря на ухудшение погоды, укрыть десантников от воздействия огня противника до момента непосредственной высадки. Наличие на кораблях мощной артиллерии дало возможность иметь в ходе боя требуемую огневую поддержку десанту, компенсировать недостаток у него артиллерии в наиболее ответственный период боя — во время подхода к порту и его захвата. Привлечение к высадке первого броска десанта быстроходных катеров позволило высадить его в кратчайшие сроки, способствовало скрытности подхода катеров к берегу и стремительности высадки десантников одновременно в нескольких местах порта.
Оправдало себя размещение походного штаба и КП командира высадки на крейсере «Красный Кавказ» — наиболее мощном и технически оснащенном корабле отряда. Наличие на крейсере большого числа наблюдательных постов, комплекса технических средств наблюдения и связи и их достаточно высокая живучесть позволяли командиру сил высадки в ходе боя иметь полное представление об окружающей обстановке и постоянно действующую связь со всеми кораблями и подразделениями десанта. Это дало возможность гибко реагировать на изменение обстановки и непрерывно управлять силами на всех этапах выполнения задачи и положительно отразилось на результатах боя.
В целом ход боя соответствовал замыслу. Экипажи кораблей действовали в бою решительно, инициативно, показали отличные навыки морской практики и борьбы за [217] живучесть кораблей. Обстоятельства, сопровождавшие высадку десанта крейсером «Красный Кавказv, убедительно свидетельствуют о том, что успех в бою достигается совместными усилиями всех без исключения боевых частей и служб корабля, самоотверженными действиями каждого члена экипажа. Действия командира базового тральщика «Щит» показывают, что умение управлять кораблем, получившим повреждения в бою, является необходимым требованием командирской подготовки, одной из предпосылок успешного решения кораблем задачи в бою.
Важную роль в достижении успеха при высадке десанта в Феодосийский порт сыграло навигационно-гидрографическое обеспечение. Несмотря на большое число минных заграждений в районе Феодосии, сложные условия входа в затемненный порт, в ночь высадки десанта ни один из кораблей, участвующих в бою, не подорвался на мине, не вышел на мелководье, не получил навигационных повреждений. Все корабли высадили десант там, где было предусмотрено замыслом. В этом несомненна заслуга гидрографов ЧФ, участвовавших в подготовке высадки десанта и в бою. Опыт, полученный при высадке десанта в Феодосийский порт, впоследствии был неоднократно использован не только Черноморским, но и другими флотами в ходе подготовки и высадки морских десантов в порты врага.

КАВАЛЕРЫ ОРДЕНА УШАКОВА II СТЕПЕНИ И НОМЕРА ИХ ОРДЕНОВ. Информация предоставлена 9 февраля 2005 года главным редактором информационно-статистического сборника «ОРДЕНСКАЯ КНИЖКА» М. Жаворонкиным.
238. Генгросс Владимир Михайлович. (видимо, здесь опечатка).