Дневник курсанта, нахимовца. Юрия Слесарева. "Идея написания дневника зародилась совсем недавно, и я сразу решил воплотить её в жизнь.
Причина, побудившая заняться этим необычным для меня делом, одна – предстоящая разлука с Т. в связи с практикой. Переписка в этот период будет совсем невозможна, и я решил, что лучшим выходом из затруднительного положения – писать дневник. Другим показалось бы это смешным, но, слава богу, что отличительной чертой дневников является то, что они не предназначены для чтения широким кругом лиц. Пока что о нём известно только мне и ей."

Список выпускников ЛНВМУ, сдавших экзамен на квалификацию военного переводчика по английскому языку в 1966 году.

Асанов Болотбек Дюшеевич.

После ЛНВМУ закончил Черноморское ВВМУ им. П.С. Нахимова.

Воспоминания Клионского Б.И. Моё Нахимовское - записки еврейского мальчика.

Был в наборе и ещё один явно нерусский мальчик – киргиз Болот-бек Асанов, приехавший из Фрунзе. Он был добрым, но казался  немного странным. С каникул привозил кумыс, а однажды почему-то утром стал говорить, что ослеп. Всё оказалось нормально. Не поняли его и потом на БПК (большой противолодочный корабль) в Севастополе, на котором он служил после окончания Севастопольского высшего военно-морского училища им. Нахимова. Я был в гостях на этом БПК, когда уже офицером был в отпуске в Севастополе. Его считали странным и смеялись, что нерусский. Он, казалось, не умел обижался. Женился он на русской женщине с детьми, выпивал. Заходили с ним в городе к какому-то скульптору. Через несколько лет Асаныча, как мы его называли, убили в городе – за что не знаю.

Воспоминания Лукьяненко К.П. Посвящается 40 летнему юбилею 18 выпуска Ленинградского Нахимовского училища.

Сначала помянем добрым словом тех, кого уже никогда не будет с нами, но о ком мы все равно будем помнить до самого последнего нашего дня, потому что мы были вместе в дни нашей юности. Вспомним Костю Несмияна, которого тем же летом убил ударом ножа в сердце сын анапского прокурора. От бандитской руки в Баку погиб Болот Асанов. В небе Афганистана, на вертолете, получил смертельное ранение Федор Гладков. Его могила находится на Донском кладбище в Москве. От тяжелой болезни умер Саша Дмитрюк. Я знаю, что в других классах нашей роты есть свои скорбные списки. Так давайте помолчим минуту и вспомним тех, кому не дано уже вернуться к порогу нашего училища.

К.С.В.

Наш командир роты, Шаповал Иван Игнатьевич надоумил наших, ленинградских нахимовцев, родителей брать в увольнение иногородних. Эта практика продолжалась в младших классах, пока в каждом из нас не пробудилась тяга к принятию самостоятельных решений. Первоначально мама приезжала и забирала меня и Булата. Булат был очень хорошим товарищем, терпеливым, заботливым, необидчивым, терпимым. Если не ошибаюсь, отец у него был какой-то крупный начальник, свою жену, маму Булата держал в строгости. "Восток - дело тонкое". Булат, мне помнится, любил прежде всего маму, в каких-то тогда лишь подразумеваемых конфликтах между родителями он всегда вставал на сторону мамы. Однажды его мама приехала навестить сына, остановилась у нас. Красивая, милая, скромная, хозяйственная. Приготовила из "подручных" материалов плов, настолько вкусный, что до сих пор его помню. Булат не был избалованным ребенком. Видимо, все мы в детстве подобно щенкам льнем к своим матерям. Тем более, когда, как у Булата, отчий дом и мать за тридевять земель.

Еще помню запах и вкус яблок, которые в больших посылочных ящиках Булат приносил в классное помещение, вскрывал и раздавал товарищам по первому взводу.

Поймал себя на мысли, что не помню, чтобы у Булата были какие-либо сильные увлечения. Да, читал, фильмы смотрел, предавался воспоминаниям о доме.

Наш помощник офицера воспитателя мичман Дмитрий Дмитриевич Косов часто называл Булата первым киргизским адмиралом. При всех своих достоинствах, за которые его любили и уважали мы и следующие поколения нахимовцев, Дим Димыч не отличался тонкостью выражений и деликатностью обращения. Булат, видимо, был необидчив еще и потому, что часто жил в своих мечтах и в воспоминаиях.

Лукьяненко Костя.

Больше всего, он хотел, чтобы его слушали и услышали. На самом деле, он был очень наблюдательным, вдумчивым и талантливым своим трогательным отношением к людям. Я помню, как он увлёкся лёгкой атлетикой и уронил себе на передние зубы ядро для метания. Кусок зуба отлетел, и он долго ходил с отколотым средним верхним зубом, пока ему его не нарастили. Отец его был заместителем председателя КГБ Киргизии.
Асаныч несколько раз звал меня к себе в гости на каникулы, обещал райский отдых на Иссык-Куле, но я так и не поехал. Два курса, пока я не ушёл, мы вместе учились в Севастополе, только в разных классах. Учился он не лучше и не хуже всех, странностями не отличался, только всегда тянулся ко всем.  Проблемы ... у него начались ещё в Севастополе по разным причинам: тут и неудачная женитьба, и сложные отношения с офицерами, и просто восточная натура...
... его списали с корабля и перевели служить начальником лаборатории в Бакинское высшее военно-морское училище... уволили, насколько я знаю, без пенсии. После увольнения он пытался вернуться на родину, но его родня от него отвернулась. Он приезжал в Москву, хотел восстановиться в звании и должности, но ему отказали.
Добрые люди помогли ему устроиться инженером на Бакинские промыслы.  Но он там повел себя неразумно. Дело в том, что там официальная зарплата составляла лишь небольшой процент от выплат, а основные деньги шли от «левой» нефти. С ним никто этими деньгами не делился. Когда он стал настаивать, его слова восприняли как шантаж, и через несколько дней его нашли убитым. Основная его проблема – он везде был чужим: и в Киргизии (жена русская), и в Баку (чужой, хотя и мусульманин). Я с ним виделся за несколько месяцев до его смерти, когда он приезжал в Москву. Тогда мы провели с ним вместе два дня. Больше я его не видел.
... главное в нем – его удивительная, передавшаяся от матери человечность.

Евгений Поцелуев, Олег Сатыга, Булат Асанов, Александр Котельников в Петродворце.