А
-
Б
-
В
-
Г
-
Д
-
Е
-
Ж
-
З
-
И
-
К
-
Л
-
М
-
Н
-
О
-
П
-
Р
-
С
-
Т
-
У
-
Ф
-
Х
-
Ц
-
Ч
-
Ш
-
Щ
-
Э
-
Ю
-
Я
Канищев Сергей Петрович
ЛНВМУ 1981 г.в.
ОРБИТА СТОЛЯРОВА. Из книги Владимира Чернавина «АТОМНЫЙ ПОДВОДНЫЙ…» (М.: Андреевский флаг, 1997. – 472с.)
В первый же год работы Столяров убедился, что иметь дело с юнцами сложнее, чем с теми, кем он командовал всю свою долгую офицерскую службу. То были люди с реальным представлением о морской службе, твердо осознавшие свою неразрывность с ней. А здесь флот для его подчиненных — подростков еще только голубая, часто неоформившаяся мечта. Но в том-то и ценность ростка романтики, что чаще всего он неповторим. Не помоги ему окрепнуть, и, может быть, больше никогда в жизни не подхватит человека зов мечты, способный вывести до высот высшего самовыражения, самоотдачи. Так думал человек сурового командирского склада, оказавшийся вдруг в совсем непривычном кругу. Но он не стал себя переиначивать, а вскоре почувствовал, что нашел среди этих мальчишек свое место, понял, что работать, жить с этим самым замечательным, но и самым трудным народом, видно, действительно написано ему на роду. Столяров никогда не предполагал, как сложен процесс приема в училище. Казалось, все регламентировано. Но сколько порой возникает ситуаций, требующих нестандартных решений. От тех первых времен в училище остались особые воспоминания. Из Курской области, где о море знают разве что понаслышке, приехал поступать в Нахимовское Сережа Канищев. Что-то насторожило врачей — и его забраковали. Не один он не попал в училище. Давно разъехались неудачники. А Сережа не уезжал. Полтора месяца обивал пороги училища. Со всеми перезнакомился. У жены Столярова, Ларисы Александровны, стал нередким гостем. Очень уж хотела она помочь пареньку, попросила мужа поговорить с Канищевым. — Я все равно буду учиться, — твердо заявил он. — Не подведу! Дрогнуло что-то внутри у Льва Николаевича. Ведь именно люди такого настойчивого характера особенно нужны флоту. Именно на таких самоотверженных, безоглядно верных призванию флот всегда особенно полагался. — А ну давай, сынок, еще раз на комиссию! При более тщательном обследовании оказалось, что портил впечатление о здоровье абитуриента легко устранимый пустяк. А через несколько дней уже нахимовец Канищев вновь предстал перед начальником училища. — Что же это вы, Канищев, не успели начать учебу, как две двойки получили? Ничуть не смутился Сережа, глаза не отвел, и будто бы даже они заискрились. — Отстал, но догоню. И все равно буду хорошо учиться! Лев Николаевич только улыбнулся: — Идите. Он не мог не верить этому нахимовцу, потому что в нем самом всю жизнь жила такая же, сначала отчаянно-юношеская, и потом решительно-мужская вера в себя.